Безымянный. Созидающий башню: книга III

Кстати, для беззаботного болотного прозябания свет божественного источника и не требуется, без него даже уютней. Вот мы и нарастили себе защитную скорлупу, чтобы он не мешал нам тупить. Стоит ли удивляться, что наш собственный свет постепенно померк, сейчас уже настолько значительно, что мы перестали ощущать даже свою душу. В результате, существа, созданные для того, чтобы сотворять реальность по собственному разумению и в соответствии со своей волей, вынуждены влачить жалкое существование, тупо воспроизводя внедрённые в наше общее инфополе чужие смыслы. Увы, ни на что другое у нас просто не хватает жизненной энергии.

Получается какой-то замкнутый круг. Мы безвольно барахтаемся в болоте навязанных нам ментальных концептов, потому что у нас недостаёт сил, чтобы выбраться на чистую воду исходного замысла Создателя, где, собственно, и находится так необходимый нам источник жизненной силы. Но чтобы выгрести на стремнину тоже требуется энергия, которой в болоте, увы, не имеется. В итоге, мы тратим жалкие остатки своих сил на то, чтобы просто не утонуть, а нас всё глубже затягивает в трясину.

Глава 21

«Разочарование», это слово, словно репей зацепилось за Кирины мозги и своими шипами настырно бередило её и так уже израненную душу. Ну с чего она взяла, что духовная связь с дочерью, которая поддерживала пленницу все двенадцать лет тюремного заключения, была для Тиночки такой же важной частью её жизни, как и для её матери? Сколько бессонных ночей провела Кира, страдая от невозможности быть рядом с любимой дочуркой, чтобы поддержать её в трудную минуту, посоветовать и приголубить. Бедной малышке ведь даже не с кем было поделиться своими девчоночьими секретами. Ага, как же, оказалось, что дочурка отлично устроилась под крылышком своего отчима, заняв вакантное место своей матери. Так что внезапное воскрешение законной хозяйки этого места вызвало у Кристины не столько естественную радость, как обоснованные опасения за своё будущее.

Ворвавшись в спальню дочери, Кира буквально застыла на пороге, ошарашенная видом молодой и глубоко беременной женщины, сидевшей в кресле у окна. Эта незнакомка уже ничем не напоминала ту шаловливую девчонку, которая осталась в её памяти. Кристине сейчас было слегка за двадцать, но отчётливо округлившийся животик и налившаяся грудь добавили ей несколько лет. Сейчас она выглядела почти ровесницей Риса, который сохранял свою молодость с помощью вирусной терапии. Мысль о том, что её любимой девочки больше нет, настолько оглушила Киру, что она оказалась не в силах промолвить ни слова. Зато Кристина сразу догадалась, кем была её гостья. Она вскочила на ноги и бросилась к маме.

Потом было много слёз и радостных объятий, а также бесполезных попыток обо всём рассказать и расспросить за пару минут. Когда первый шок от встречи прошёл, Кристина увела маму на кухню и принялась хозяйничать. Кружка крепкого чая с успокаивающими травками, а главное, счастливый вид дочери быстро восстановили душевное равновесие Киры, и она даже смогла более или менее внятно рассказать о годах плена. Настала очередь Кристины делиться подробностями своей жизни без мамы, и тут сразу стало ясно, что рассказчица пребывает в состоянии полного смятения. Кристина мялась, отводила глаза от маминого настойчивого взгляда, в общем, никак не решалась поделиться чем-то сокровенным.

— Тиночка, тебе не нужно защищать меня от правды, — мягко произнесла Кира, чтобы подбодрить свою дочь, — твою маму теперь трудно чем-то шокировать.