БЕЗЫМЯННЫЙ ЗВЕРЬ

Роман раскрывает новое миропонимание бытия: человек – это не только житель земли. Хоmо Sapiens гораздо глобальнее по галактическим масштабам: это разумное существо с космическим прошлым, настоящим и будущим. Несомненную ценность, как мне кажется, роман представляет для кинематографии, в нем заложен прекрасный материал для создания шедеврального кино XXI века, на новом витке осмысления нашей действительности. Но найдется ли режиссер?»

СЕРГЕИ ДЕРЮШЕВ, заключенный колонии строгого режима, п/я 389/40-5, поэт.

«К роману Евгения Чебалина приступил с интересом, потому что давно знаю этого автора по книге «Час Двуликого», предчувствуя несколько дней увлекательного чтения.

Но то, чем роман оказался на самом деле, – меня потрясло. Это не трафаретная словесная фигура: роман действительно по-тря-сает! Ни легкого, ни развлекательного чтива не получилось. Я много раз откладывал журнал с романом в сторону, чтобы остудить воспаленные мозги, перевести дух и справиться со своими чувствами. Хотя на чувствительную дамочку я мало похож.

Боль и гнев, обида бездонная, горечь и печаль великая – все в романе обрушивается на читателя. Особенно переворачивает душу сцена казни Прохорова: Господи! Да как же автор писал такое, если и читать-то нестерпимо!

После прочтения романа я с глубоким уважением, внимательнейшим образом всматривался в портрет автора, в темень его глаз, полных скрытой боли, глубокого знания и готового выплеснуться праведного негодования – праведного для всякого, кто чует в своих жилах русскую кровь, в сердце – славянский дух, а в руках – трудовым потом заработанный хлеб…

Один мой здешний знакомый, умный парень, любящий, книги Шукшина, прочитав «Зверя», пришел ко мне с мокрыми глазами, присел рядом, порывался что-то сказать. Да только рукою взмахивал, тяжело так, обреченно, словно в руке собственное сердце держал…

Чебалину я бы при встрече низко поклонился. Спасибо ему, огромное спасибо за настоящий писательский подвиг, с пожеланием счастья и покоя. Не думаю, что в нашем положении можно легко бросаться такими пожеланиями. Если нас что-то глубоко трогает – то это никак не литературные пустышки.

Журнал с романом читают у нас по очереди, и очередь выстроилась на год – короче не получится.

Могу с уверенностью сказать, что у «Севера» и романа Чебалина здесь сразу появилось человек двести защитников и уважительных почитателей – людей грешных, кто спорит, но не бездушных и бессердечных.

Это обстоятельство мне кажется чрезвычайно важным именно сегодня, когда рядовой гражданин чувствует себя человеком гораздо менее, чем вчера. Сегодня народу разрешили говорить, но напрочь перестали слушать».