Беззаботные годы

– Я же говорила тебе – просто встречалась со школьной подругой, – она прибавила шагу и обогнала его на подъездной дорожке к дому.

Господи, теперь она рассердится и надуется, подумал он и настиг ее.

– Я ведь просто пошутил, – сказал он. – Я помню, как тяжело тебе пришлось с мамой. И восхищаюсь тобой за то, что ты позаботилась о ней и пробыла там так долго. Наверное, это было очень скучно. Я рад, что ты встретилась с подругой.

Они дошли до белой калитки, ведущей на большую лужайку перед домом и парадной дверью. Руперт привлек Зоуи к себе и заметил, что у нее блестят глаза.

– Какая же ты красивая… – начал он, но она уставилась на него так, словно больше не хотела слышать привычные слова.

– Да, и только, – подтвердила она. – И больше ничего! – Она повернулась и почти бегом бросилась к дому.

Закрывая калитку и медленно следуя за Зоуи, он думал, что она, наверное, страшно переутомилась, не имея привычки ухаживать за больными. Потом вспомнил, что весь день она проспала. Наверное, у нее такие дни месяца, решил он. Но месячные у нее были перед самым отъездом в Лондон, а это значит, что до них еще не меньше недели. Значит, дело не в них.

Потом он задумался, права ли она насчет Анджелы; если да, с его стороны было очень глупо не заметить. Но что он мог поделать, даже если бы знал? Он не обольщал ее, ничего подобного. Если и вправду что-то есть, у нее просто такая жизненная фаза. Какие шаблонные и лицемерные слова! Старшие всегда говорят такое про чувства или поступки молодых, вызывающие неловкость, как будто у них самих жизненных фаз не бывает: слово-то какое! Но Зоуи ни словом не упомянула о том, принял он решение работать в компании или нет, и он вздохнул с облегчением, потому что решение так до сих пор и не принял, а если Бриг и Хью правы, вскоре вопрос о нем встанет ребром. Его наверняка призовут, или, может, он даже сам уйдет служить в армию.

К тому времени он дошел до двери комнаты Клэри, желая заглянуть перед сном к ней и убедиться, что все хорошо. Но на ее двери висела записка: «Здесь Оскар. Пожалуйста, не открывайте ночью дверь». Что еще за Оскар? Руперт понятия не имел. Он постоял, прислушиваясь, но из-за двери не доносилось ни звука. Во всем доме было тихо. Если его призовут, кто позаботится о Клэри? Она останется здесь, с ней будет мисс Миллимент, которая, как ему стало ясно во время ужина, очень привязана к ней. Он зашел в уборную, помочился, потом выглянул из распахнутого окна. В огороде лежал белый туман, воздух слабо пах холодным древесным дымом; в тишине, как туманная сирена, заухала сова, умолкла и крикнула еще дважды. Будь он сейчас один, он пошел бы взглянуть на картину, убедиться, что она закончена; в этом он был почти уверен, но иногда трудно понять, когда пора остановиться. Изобел тоже пришла бы посмотреть, подумал он, и снова поспешил похоронить ее в памяти, потому что мысли о ней были неразрывно связаны с предательством, которого он не мог допустить. Только когда он уже приближался к двери спальни и заранее придумывал оправдания, если она дуется, или на случай, если кокетничает полуодетая, ему вдруг вспомнились ее слова в ответ на комплимент ее красоте: «И больше ничего!» Страшная и разорительная правда – а правда ли? Нет, взвалить на нее такую ношу он не мог. Его искренность подернулась коркой опекающей любви: если бы она снова заговорила о том же самом, он стал бы все отрицать.

В комнате, где было почти темно, только горела лампа на тумбочке с его стороны, она лежала в кровати настолько неподвижная и тихая, что показалась ему спящей. Но когда он лег в постель и коснулся ее плеча, она повернулась и молча бросилась к нему в объятия.

* * *