Безжалостная игра дьявола (СИ)

Недавнее блаженство от слишком сладких ведений превращалось в непонимание, потом переходило в сильную злость на самого себя. В нервном жесте, поправляя чёрные пряди, упавшие на лоб, мотал головой в разные стороны, надеясь, что это не была жестокая игра моего безумного воображения, но не улавливая хоть тоненькие нотки её запаха, способного подтвердить присутствие, ещё сильнее начинал злиться, опуская голову вниз.

Конечно, можно было с самого начала понять, что такие на первое время реальные картинки — обман. Что Непризнанная неспособна вот так красиво делать меня покладистым и сломленным под её желанием, но мне настолько хотелось верить в нереальность перед собой, что просто пустил всё по течению, давая себе погрузиться хоть временно в долгожданные мысли, теперь долго зацепившиеся в голове, где такого вообще раньше не было.

Когда я успел в своих собственных снах наслаждаться тому, что всегда устраивал в реальности?

Когда стал таким слабаком от обычного женского тела?

Мне должно быть плевать, что произойдёт с этой вшивостью дальше. Должно быть плевать на будущие слёзы и истерические крики. Я, как сын самого Сатаны, буду безжалостным, неспособным на милосердие. Но почему же эта обычная Непризнанная засела в голове, ставя всё, что я делал, под мимолётное сомнение? Просто впервые появился интерес, она определённо отличалась от всех имеющихся, притягивала и одурманивала.

После того дня, когда Непризнанная ощутила меня в себе, стала внимательней относиться к нашему необычному общению, старалась избегать тактильных касаний, усложняя задачу сломать, переломить на нашу сторону. Старалась вернуть себе ангельскую невинность, но хорошенько промахнулась, ещё давным-давно, когда случайно попала под мои глаза. Теперь это неисправимо и придётся принять себя полностью, нужно хорошенько надавить на кровоточащую рану, чтобы она поняла — противиться моей воле глупая затея.

Эта малышка даже неосознанно тянулась ко мне, вообще не подразумевая, что после сладких ночей превратиться в истерзанное тело, в неживое существо. Улыбка расплылась на лице, представляя истекающую слезами Уокер, её скривлённые губы от отвращения, представляя её подавленность, потухшие глаза после открывшейся правды. Воображаемые картины всплывали перед глазами, удовлетворяя дьявольскую сущность, но сердце, подозрительно забившееся сильнее, резко тормозило, пытаясь убрать, отменить всю идею.

Даже на одно мгновение стало жалко, осознавая, что вроде самая адекватная из бывших смертных сломается, как тростинка, от силы моих рук, не думающих, сжимающих тоненькую шейку. Впервые спор, который часто был мной без каких-либо чувств исполнен, давал вкушать странные эмоции, подкашивающие идеально построенный план.

Но я же Люцифер. Как бы тяжело не было, доведу свой шикарный план до нужной точки, превращая жизнь Непризнанной в сплошное ходячее разочарование.

Лениво поднялся с кровати и подошёл к окну, приоткрыл в сторону, позволяя свежему воздуху проникнуть в комнату. Сам наклонился, выглядывая, и заметил уже несколько собравшихся внизу учеников. Белые крылья знакомого ангела сразу бросились в глаза. Он стоял ровно, улыбаясь во всю улыбку, едва касался запястья девушки, которая звонким смехом хохотала от его слов.

Но какого моё удивление замечать знакомые вишневые локоны, струившиеся по хрупким плечикам и раздражающие цветом крылья, слегка подрагивающие от её резких движений. Недавно Непризнанная, бывавшая в моих сладких сновидениях, стояла с ангелов внизу и улыбалась во весь рот, что меня определенно выбесило.

Она же моя игрушка, верно? И ничья больше.

Руки непроизвольно сжались, замечая её незаметные покачивания в его сторону и касания рук, возможно случайных, но слишком решительных к рукам ангела. Она смотрела на него так открыто, неожиданно тепло и почти влюблёнными глазами, что способна издалека разжигать во мне необъяснимый огонь. Но этот огонь, вспыхнувший с невероятной силой, хотел лишь уничтожить её бьющееся сердце, чтобы знала, что она является моей новой игрушкой.

Через силу прервал испепеляющий взгляд и отошёл в самую глубь, подхватывая подготовленную чёрную рубашку с кожаного кресла и, одеваясь на ходу, двинулся к выходу.

***

Никогда не любил находится здесь, в толпе настоящих отбросов, чистеньких ангелочков. Редко позволял себе маячить именно на таких уроках, где была самая невинная учительница, от вида которой конкретно хотелось смеяться. Она каждый раз, с самой доброй улыбкой на лице встречала учеников, которые просто хотели быстрее закончить всё это. Рассказывала какую нудятину, по-другому назвать это сложно.

Но, именно после недавних событий, самолично старался являться на всевозможные уроки, ведь причина стояла совсем рядом, ко мне спиной, сносила крышу хорошими формами, хоть в ангельской, ненавистной одежде. Я стоял сзади толпы, бестактно пялился на самую манящую попку в обтягивающей юбке и представлял, как жестоко прижимал к себе, оставляя красные следы на ягодицах, обжигающие и горящие от грубости рук.