Безжалостная игра дьявола (СИ)

Бесило всё: слишком влюблённые взгляды, направленные на неё, определённо специальные касание к ней, милое общение и опять — именно с ней. Этот ангелок слишком часто стал находился с ней, теперь полностью моей игрушкой, и несомненно обрекал себя на мою исходящую злость из всего напряженного тела.

Её улыбки слишком имеют сильное влияния на него… Ну ничего, сейчас мы собьём это. Интересно, как она отреагирует, когда белоснежные крылышки распластаются от сильного удара по земле?

Вики.

Сердце болезненно сжалось от плохого предчувствуя, наблюдая за двумя мужскими силуэтами, почти скрывающимися в воздушных облаках от любопытных глаз, ждущих представления и жестокой драки. В самом низу, где моё тело тревожно замерло, ученики поддерживали своих лидеров сильными присвистываниями, улюлюканьем и ритмичными хлопками, слившимися в один разрушающий, бешеный звук.

Мне оставалось лишь стоять смирно, перебирая нервно кончиками пальцев лёгкую ткань платья, надеется — падение одного из них не будет болезненным. Сложно было признать, но моё выпрыгивающее сердце из груди билось тревожно и твёрдо, потому-то переживало за двоих.

Двоих мужчин, засевших слишком сильно в голове. Один, глаза которого были небесно-голубого цвета, уносили в мир чистой правильности, не давая погружаться в пленительную тьму. Был противовесом всего, что только возможно. Всегда поддерживал, помогал и находился рядом, одаряя несомненно самой честной, открытой, искренней улыбкой. Только его влюблённые глаза, не скрывающие чувств и зацепляющиеся именно на мне, заставляли краснеть и расцветать, как первой появившейся розе. Он был моим личным ангелом чистоты, наталкивающим на самые правильные решения, и это не могло не радовать.

А другой мужчина, с глазами пленительного красного цвета, отражающего самый взбудораживающую энергию, сковывали безоговорочно в цепи зрачками, нацеленными в мою сторону. И стоило случайно пересечься, позволить бороться только мыслями, они уносили в свой собственный мир животного возбуждения, сильной величественности и непомерной гордыни. Он был грубым, безжалостным и полностью властительным, одурманивал сексуально дьявольским телом, и я поддавалась, вкушая всё внутри. Он, можно сказать, топтал ногами все ангельские мыслишки, пробуждая заснувшую дьяволицу хитрости и похотливости, почему-то незнакомую.

Двое мужественных мужчин, абсолютно разных по всем критериям. Один являлся ангельской стороной, другой дьявольской. Светлое и тёмное. Добро и зло. Стихия лёгкого воздуха и обжигающего огня. И каждый пленил своей уникальной особенностью, загоняя в угол, душивший нависшими и внушительными стенами. Так тяжело смотреть на мужчин, серьёзно остановившихся друг напротив друга в небе, ждущих определённого сигнала, чтобы начать безжалостную борьбу.

Сказать, что я болела за кого-то одного — ничего не сказать. Мне было страшно за двоих, а в глубине души хотелось, чтобы выиграл каждый, но этому не бывать. Дыхание прервалось на короткое, но для меня на бесконечное мгновение почти остановилось, улавливая ушами нежеланный звук, означающий — борьба началась.

Ученики молниеносно притихли, с нервным любопытством разглядывали то белые, то бордовые крыльями, резкими движениями убирающие облака. И только тогда, когда возле них ничего не осталось, сердце забилось намного сильнее, а глаза лицезрели саму битву. Крылья ангела даже издалека напряженно дрожали, каждая мышца тела от сильных ударов демона отчетливее выделялась.

Люцифер безжалостно наносил идущие друг за другим удары, звуком напоминающие удары саблей. Он тоже был напряжен и полностью сосредоточен, а на лице красовалась кривая ухмылка, видимо, не радуясь проявляющемуся результату. Ангелу надоело постоянно обороняться, поэтому он пошёл в наступление, нанося несколько резких ударов, но демон ловко увернулся, оставаясь даже нетронутым.

— За кого болеешь, Непризнанная? — неожиданно раздавшийся голос дьяволицы заставил меня дрогнуть.

— Ни за кого. Просто наблюдаю, — неуверенно бросила я, возвращая взволнованные глаза обратно.

Дьяволица усмехнулась, подозрительно оглядывая с головы до ног. Подошла почему-то ближе и устремила зелёные глаза в небо, упираясь в саму борьбу.

— Ничего против Дино не имею, но Люцифер его победит, — уверенно сказала она, не отнимая любующихся глаз от бордовых крыльев. — Такой мужественный, сексуальный… Упускаешь таких, Непризнанная.

— Он мне и не нужен, — усмехнулась от своих же слов и, не отрывая внимательно взгляда от неба, задрала подбородок вверх. — Ости, твои разговоры какие-то странные. Чего ты хочешь? — наконец-то повернулась к ней, демонстративно выгнув бровь.