Безжалостные Существа (ЛП)

Пока дым засасывается в вытяжку, он открывает шкафчик под раковиной, достаёт мусорное ведро и берет лопаточку из подставки, стоящей на столе. Затем он соскребает всё подгоревшее печенье с листа для печенья в мусорку.

— Тебе стоит использовать алюминиевую фольгу для выстилания противня. Это облегчает уборку.

Может быть, он смотрит канал «Кухня» в перерывах между избиением своего боксёрского мешка, полётами сквозь снежные бури и нелепой сексуальностью.

— Спасибо, Гордон Рамзи. Я обязательно попробую это в следующий раз, — произношу я.

Кейдж на мгновение замирает над мусоркой, затем возвращает пустой лист для печенья на плиту, снимает прихватки для духовки, бросает их на столешницу и поворачивается ко мне.

Приближаясь ко мне, он мягко говорит:

— Прерывать меня – это первое, за что ты окажешься у меня на коленях, красавица. Нахальство – второе. — Кейдж смотрит на мой рот и облизывает губы.

Вы можете упасть в обморок при этом стоя прямо на ногах?

В равной степени встревоженная и возбуждённая, я отступаю назад, пока мой зад не упирается в кухонный стол. Затем я стою там, широко раскрыв глаза. Кейдж подходит всё ближе и ближе, пока мы не оказываемся нос к носу, и я уже смотрю ему в глаза.

Кейдж молчит. Выжидает. От него исходит тепло, как от печки.

— Он же шеф-повар, отмеченный звездой Мишлен. Так что это был своего рода комплимент, — лепечу я.

Видя моё беспокойство, Кейдж произносит:

— Пожалуйста, не бойся меня. Я сказал тебе, что никогда не причиню тебе вреда. Это была правда.

Я дышу так, будто только что пробежала спринт с таймером, поэтому мне немного трудно ответить.

— Это не страх. Это нервы. Ты очень…

Не могу подобрать подходящее слово, пока не вспоминаю, как Слоан назвала его в ночь нашего знакомства.

— Неотёсанный.

Улыбка Кейджа появляется медленно.

— Вот это был комплимент.

— Так назвала тебя моя подруга в тот вечер в «Даунрингерс», когда ты сказал мне, что ты не рыцарь в сияющих доспехах.

— Твоя подруга... та самоуверенная брюнетка?

— Ага, она самая.

Кейдж наклоняет голову и изучает меня.

— Она не забыла сказать тебе, что приударила за мной, когда ты отходила в туалет?

— Да.

— И что я не был заинтересован?

— Да. И если честно, никто из нас не мог в это поверить.

— Она красивая девушка. Но в мире миллион красивых девушек. — Кейдж поднимает руку и легонько касается моей щеки. Его голос становится мягче, он говорит: — Но для меня существует только одна из вас.

Я тяжело выдыхаю и закрываю глаза.

— Ты убиваешь меня прямо здесь.

— Скажи мне уйти, и я уйду.

— Я, в самом деле, не понимаю, что происходит.

— Нет, понимаешь.

— Я говорила тебе, что не думаю, что интрижка пойдёт мне на пользу.

— Я не хочу интрижек.

Когда я открываю глаза, Кейдж смотрит на меня с такой силой, что у меня перехватывает дыхание.

— Я хочу всё, что ты можешь дать, Натали, до тех пор, пока ты хочешь дать это мне, — прошептал Кейдж.

Колени, приказываю вам не подвести меня сейчас.

— Мы едва знаем друг друга, — в отчаянии выпаливаю я.

— Мы знаем друг друга достаточно. И мы будем знать лучше, чем больше времени мы проведём вместе.

Когда я не отвечаю, Кейдж говорит:

— Но тебе придётся сделать первый шаг.

Моргаю так медленно, что со стороны это выглядит комично.

— Подожди. Что?

— Ты меня прекрасно слышала.

— Не считаешь, что всё, что ты сказал мне с тех пор, как я открыла дверь, – это первый шаг?

Забавная улыбка искривила его губы.

— Справедливо. Тогда тебе придётся сделать второй шаг. Не буду давить на тебя. Всё будет происходить по твоему расписанию, не моему.

— Всё что?

— Мы.

Кейдж произносит это так, словно это абсолютно. Неизбежность. Как будто он побывал в будущем, хорошо осмотрелся и теперь вернулся сюда, ожидая, пока я приму участие в программе.

Если мне что-то и не нравится, так это то, что меня принимают как должное.

Смотря прямо в глаза Кейджа, я говорю:

— Заранее извини, если это оскорбит тебя, Ромео, но если бы твоё высокомерие было ядерной энергией, оно могло бы напитать собой всю Вселенную.

Через мгновение Кейдж откидывает голову назад и смеётся.

Меня это так поражает, что я падаю прямо на кухонный стол.

А он всё смеётся и смеётся, его широкая грудь трясётся, руками Кейдж обхватывает живот, пока, наконец, не вздыхает и не смотрит на меня, качая головой.

— Ты очаровательна, когда злишься.

— Не заставляй меня бить тебя в голень. У меня вспыльчивый характер, да будет тебе известно.

Наклонившись, чтобы опереться руками на стол по обе стороны от моего тела, Кейдж пристально смотрит мне в глаза.

— Отлично. Хочу, чтобы ты говорила всё, что думаешь, когда ты со мной. Говорила мне, когда мне дозволено будет переступить черту. Надери мне зад, если посчитаешь это необходимым. Потому что одно я могу тебе гарантировать: я не простой человек. Я определённо выведу тебя из себя.

Мило улыбаюсь ему.

— Серьёзно? Шокирующе.

— Умница.

— На сто процентов. Думаю, это то, что ты должен знать обо мне. Кроме того, раз уж мы так откровенны и всё такое, я не уверена, как я отношусь к идее «перегнуть тебя поперёк колен». Мне не нравится сама идея быть отшлёпанной.