Безжалостный епископ (ЛП)

А ты? Мечтай. Он был просто вежлив. Как сотрудник отеля, он, вероятно, должен был быть таким, как нужно гостям. Даже проявлять романтический интерес.

Я тряхнула головой, чтобы разогнать унылый внутренний голос. Уайетт вел себя не только как хороший парень, и я — чертова богиня, с которой он был бы рад быть.

Забудьте о короткой фигуре девушки с задницей, на которую трудно найти джинсы, о растяжках на бедрах и груди от пубертатного роста и о воспоминаниях о покупках лифчиков, когда мои подруги еще играли в игрушки.

— Богиня, — повторяю я, позволяя этому утверждению дать мне мысленное объятие, необходимое для восстановления моей уверенности.

Мой язык высовывается из уголка рта, когда я не решаюсь нажать на значок сообщения его контакте, где сохранила его имя с волнами. Как будто я забуду о том, как он выглядел в своих красных плавках спасателя с глубоким золотистым загаром. Может, мне стоит сначала написать сообщение на Facebook или в Instagram, чтобы проверить, правильно ли я сохранила его номер?

Я качаю головой. — Будь смелее.

Это мой шанс сохранить нашу крошечную искру до того, как она погаснет. Я должна действовать быстро. Я вернулась в Риджвью за неделю до начала занятий в школе Силвер-Лейк, а Уайетт уехал домой в Колорадо-Спрингс. Дорога вниз займет меньше двух часов, если все получится, но я забегаю вперед.

Сначала я должна взять себя в руки и отправить фотографию.

Я решила. Выпускной год — это мой год. Мне восемнадцать, и пора перестать прятать себя от мира.

Мама может нести свою чушь, пока не покраснеет, но я больше не буду ее слушать.

Из-за закрытой двери раздается вой, а затем приглушенное царапанье.

— Не сегодня, приятел, иди в свою кровать, — говорю я своему ротвейлеру. Это огромная собака, которая обычно ходит за мной по всему дому. Он снова скулит. — В кровать, Константин.

Пес издает звук, похожий на выдох, когда его когти щелкают по коридору.

Я крепче сжимаю мобильный телефон. Фотография, которую я сделала, хороша. Не самая лучшая, но, как и сотни фотографий в секретной папке, это та версия девушки, которой я хочу быть.

Уверенной в себе, сексуальной, владеющей своим извилистым телом.

Несбыточная мечта.

Я дергаю за желтый кардиган из тонкой вязки, который я натянула поверх кружевного ромпера, едва прикрывающего мою грудь. Он создан, чтобы красиво драпироваться на изящных телах с длинными конечностями и грудью гораздо более плоской, чем у меня. Вместо этого ромпер облегает мои большие бедра и поднимается вверх. Слава богу, что есть фотографии, где я могу притвориться, что не пытаюсь выбрать материал, который моя задница съедает каждые две секунды.

Мама не знает, что у меня есть этот ромпер или некоторые другие вещи, спрятанные в шкафу. Мне приходится менять места, где я прячусь, потому что она известный шпион.

На фото — я смотрю на экран телефона спящим взглядом, ресницы трепещут над моими сине-зелеными глазами. Мои темно-рыжие локоны стратегически уложены, чтобы придать прическе бомбовый объем, ниспадают по шее и через одно плечо, когда я наклоняюсь вперед, чтобы продемонстрировать свое декольте. Мои пухлые губы сжаты в «утиные». Ничего не могу с собой поделать, «утиные губы» мой конек, когда я ставлю себя на место в надежде запечатлеть что— то естественное и непринужденное. Это я, и в то же время… нет.

Мой взгляд скользит к зеркалу, и мои плечи опускаются, как только я критически оглядываю свое отражение.

Зеркала и камеры телефонов, должно быть, заключили сделку с дьяволом.

Почему-то отражение и фотографии никогда не совпадают. Может быть, девушка, которой я являюсь в своей секретной папке с фотографиями, существует только в цифровом формате.

Прищурившись, я наклоняюсь ближе. Это…? Да. Это мука в моих волосах. Я погружаю пальцы в свои кудри с возмущенным вздохом и вытряхиваю их, пока смотрю на фотографию. Потрясающе

Я думала, что очистила себя после выпечки клюквенных пирогов, которые пыталась довести до совершенства, когда вернулась домой из школы, но, должно быть, я что-то упустила. Что еще нового? При моей любви к выпечке я почти всегда перепачкана каким-нибудь ингредиентом.

Итак, попытка номер двадцать один.

На этот раз я вырезаю часть своего лица из кадра и пытаюсь изобразить жеманную ухмылку. Сделав снимок, я выхожу из позы и сажусь на подлокотник мягкого кресла с цветочным принтом у окна, положив на сиденье один из моих бесконечных блокнотов с рецептами.

— Неплохо. — Я наклоняю голову и поджимаю губы. Следующая дилемма приходит мне в голову, и мои глаза расширяются. — Дерьмо.

Я уже набралась смелости с фотографией, но должна ли я сказать что-нибудь или просто отправить фотографию? Что обычно говорят люди, когда отправляют селфи, показывающие их уровень жажды, своему возлюбленному? О боже, я все испорчу. Я так плоха в этом!