Безжалостный епископ (ЛП)

Пока компьютер на максимальной скорости выполняет последовательность загрузки, я ставлю колу на место, открываю ящик стола, чтобы достать свою заначку, а затем опускаюсь в оранжево— черное геймерское кресло с высокой спинкой. На крышке деревянной коробки выжжен рисунок ночного неба, который я считал чертовски тошнотворным, когда мне было пятнадцать и я был немного придурковат. Теперь я думаю, что это отстой. Неважно, главное, чтобы мой косяк не затухал.

Мама разозлилась, когда нашла мою старую банку с заначкой. Мы живем в часе езды от Денвера, черт возьми, но она все еще держит палку в заднице насчет курения, как будто в моем возрасте она не пробиралась в дедушкину консерваторию, чтобы сбежать со скучных светских вечеринок, делая то же самое. Я нашел ее несвежие остатки там, когда исследовал поместье во время позднего завтрака много лет назад. Я знаю, в чем дело.

Ухмыляясь, я протягиваю свернутый косяк. — Привет, красавица.

После первой затяжки я расслабляюсь в кресле, перекидываю руку через подголовник, задерживаю дым в легких надолго, а затем выдыхаю, посылая его ввысь. Я делаю еще одну затяжку и закрываю глаза, испытывая облегчение. Это то, что мне нужно, чтобы расслабиться.

Когда мои конечности приятно покалывает, а напряжение, которое я испытывал в течение дня, уходит, я приступаю к делу. Косяк болтается между моих губ, а пальцы летают по клавиатуре. Я провожу обычную проверку биткойн-инвестиций, просматриваю несколько тем на Reddit и социальные сети в поисках всего, что ничего не подозревающие идиоты вываливают в сеть, а потом удаляют, что я могу сохранить как квитанции, когда мне понадобится поставить их на место.

Сценарий автоматизированного поискового робота, который я запускаю, когда не сижу за компьютером, не обнаружил сегодня ничего особенного, поэтому я также провожу ручное сканирование, чтобы найти все, что скрипт пропустил.

Уголок моего рта приподнимается, когда я натыкаюсь на одну из девушек— койотов из группы поддержки. Камила, вспоминаю я, представляя прошлые выходные, когда она пьяно объясняла, что она Камми с буквой «К», стоя на моих коленях и пытаясь завести меня на лодочной вечеринке на Сильвер-Лейк. На фотографии в Facebook она позирует с двумя товарищами по команде с сияющей улыбкой, но заметная пылинка белой пудры у уголка ее носа означает, что она удалит эту фотографию в течение часа, как только кто-нибудь на нее укажет.

Это не сахарная пудра.

Разве люди уже не знают? Интернет — это навсегда.

Скриншот.

Я запускаю программу, которую сам закодировал, чтобы отслеживать маленькие грязные секреты, которые я собираю. Может быть, зашифрованные досье серийного убийцы — это уровень детализации, но я не король шантажа, потому что наполовину обхожусь слухами из уст в уста. Это детская игра.

Нет, я храню обширные доказательства, подтверждающие все это. Каждый скелет в шкафу, каждая искаженная правда — все это я храню.

Несколькими нажатиями клавиш я создал новый файл для Камилы, заполнив его заметками о ее внеклассных занятиях, ее среднем балле и скриншотом с прямым адресом URL. Она может выкупить у меня возможность использовать это против нее, но это будет стоить немалых денег. Но это не значит, что я удаляю то, что нахожу. Знание — сила и все такое. Моя информация дважды резервируется и защищена моими протоколами безопасности, чтобы гарантировать, что все карты в моих руках.

— Цок, цок, Камми. Тяжелые вещи не стоят того, если они испортят твое будущее. Держись травы, девочка. И по эту сторону закона, если ты собираешься публиковать доказательства того, что ты немного плохая девочка. — Пока я занимаюсь низкоуровневым поиском ее имени в городе, на LinkedIn появляется статья о ее маме, рассказывающая об элитном реабилитационном центре, который она возглавляет в Риджвью, обслуживающем знаменитостей и прохиндеев из трастовых фондов. Фырканье сотрясает мои плечи. — Что скажет твоя мамочка?

Я опрокидываю в себя последнюю порцию колы и засыпаю косяк пеплом в пустую банку.

Именно страх перед тем, что я знаю, удерживает людей на моей стороне. Не только ученики в школе, но и учителя. Черт, у меня даже есть досье на отца Холдена Лэндри, начальника полиции Риджвью, и первая запись, которую я внес в свою черную книгу информации.

Все началось, когда мне исполнилось семнадцать. Я хотел выяснить, как я получил пощечину после ареста по серьезному обвинению в нападении при свидетелях. Когда я раскрыл правду, мне захотелось узнать еще больше, и так я стал тем, кем являюсь сейчас — одержимым собиранием секретов и лжи всех людей. Сейчас это почти навязчивая идея, которую я не могу отключить.

Никто не настоящий. Никто не является тем, за кого себя выдает. Каждому есть что скрывать.

Паутина плетется по всему городу: от дел моих родителей и того, что они сделали, чтобы уберечь меня от неприятностей, до более глубокой коррупции, заражающей живописный городок, расположенный в Скалистых горах.

На каждую правду приходится две лжи. И я — хранитель всего этого.