Безжалостный епископ (ЛП)

Дом причудливый, с голубой черепицей и крыльцом. Меня бесит, как легко Коулману удается слиться с толпой, когда он — гребаный урод, охотящийся на молоденьких девушек. Кто знает, скольких? От этой мысли у меня сводит живот. Я здесь за медальоном, так что могу только догадываться, что Тея — не единственный горшочек с медом, в который он пытался окунуть свои когти.

Стиснув зубы, я проверяю, нет ли кого-нибудь поблизости, прежде чем проскользнуть к задней двери, чтобы взломать замок.

Блэр позволила мне одолжить ее набор отмычек и тренировала меня, пока я не смог взломать замок марки Коулмана с закрытыми глазами. Пригодилось, что у девушки Дэва были криминальные наклонности. Я встаю на колени у задней двери и начинаю осторожно работать, пока ручка не поддается.

— Попался. — Спрятав инструменты, я вхожу внутрь, оставляя свет выключенным и освещая путь телефоном.

Внутренняя часть дома Коулмана рассказывает совсем другую историю, чем очаровательный образ молодого учителя, который он демонстрирует в школе. Я кривлю губы, проходя через устаревшую кухню в гостиную со стенами, покрытыми пятнами. Снаружи это место выглядит хорошо, но на самом деле это просто дыра. Должно быть, он купил ее очень дешево, потому что выглядит она так, будто здесь была наркоманская берлога. Вокруг стоят пустые контейнеры из-под еды и посуда для быстрого приготовления, из-за чего в помещении стоит неприятный запах. Они, по крайней мере, двухдневной давности.

— Чертовски противно, — ворчу я, осматривая комнату.

Никаких признаков партнера или соседей по комнате. Квартира обставлена скудно, каждый сантиметр дома кричит о холостяцкой жизни.

Коулман явно проводит много времени за компьютером. Это такая же установка, как у меня, и единственный угол комнаты, который, похоже, часто используется. Серьезная система с большими мониторами, похожая на жуткую командную базу. Я представляю, как он сидит там и печатает это дерьмо Тее, и сжимаю кулаки, чтобы сдержать нахлынувшую на меня волну ярости. Выдохнув, я подхожу к компьютеру и нажимаю на клавишу.

Дисплей просыпается, и я ухмыляюсь. — Спасибо за легкий доступ.

Я подключаю зашифрованный диск и набираю комбинацию клавиш, чтобы вызвать окно командной строки, дающее мне администраторский контроль. Еще несколько нажатий клавиш, и его жесткий диск загружается для меня. Пока он работает, я отправляюсь в другие комнаты на поиски ожерелья и всего остального, что смогу найти.

Дом представляет собой одноэтажное бунгало, поэтому у Колмана так много мест, где он может спрятать свою зловещую коррупцию. Я начинаю со спальни, которая вызывает у меня рвотные позывы.

Черные шелковые простыни? Он что, шутит?

По мере того, как фактор жути возрастает, растет и мой гнев. Я фотографирую все подряд, чтобы создать образ Гарольда К. Коулмана, извращенного придурка-дегенерата. Самый мрачный монстр, которого я когда-либо встречал. Учитывая секреты, которые я знаю о людях в этом городе, это о чемто говорит.

— Придется принять душ восемьдесят чертовых раз, чтобы избавиться от атмосферы этого места.

В шкафу нет ничего интересного, поэтому я пытаюсь заглянуть в бюро, выдвигаю ящики и перебираю ржавые пары треников и испачканные графические футболки. Ну что за ребенок.

Ничего не найдя, я собираюсь заглянуть под кровать, но третий ящик слева внизу заставляет меня остановиться. Зерно на дне ящика отличается от остальных. Я свечу фонариком из телефона ближе, нахмурив брови и выдвигаю ящик с правой стороны, чтобы сравнить, засовываю руки в оба.

— Черт.

Тот, что слева, чуть выше. Это фальшивое дно. Я достаю стопки одежды, стараясь не нарушить порядок, чтобы Колман ничего не заподозрил. Сзади есть крошечный язычок. Когда я тяну за него, мне удается снять фальшивое покрытие.

Мое сердце замирает.

В ящике на черном бархате лежит ряд ожерелий. Все одинаковые.

Сначала я задыхаюсь, думая, что нашел медальон, но нет, это не серебро. Они покрыты золотом и дешевые. Каждая подвеска-сердечко сидит на листке бумаги с почерком Коулмана.

Имена девочек.

Это отвратительные ошейники собственности для каждой девушки, которой манипулирует Коулман. Возможно, он посылает их в качестве подарков, чтобы девушки чувствовали себя особенными, когда у него есть шесть других дубликатов. Если они будут чувствовать, что о них заботятся, ему будет легче контролировать их, чтобы они делали все, что он хочет.

Кислая желчь подкатывает к моему горлу.

— Господи, мать твою. — Мои зубы сжимаются так сильно, что могут треснуть.

Потребовалась долгая минута, чтобы сдержать мощный инстинкт пробить стену так сильно, как только смогу, чтобы дать выход ярости.

Я делаю несколько снимков на свой телефон, фиксируя крупным планом именные бирки, каждое ожерелье и потайное отделение в ящике. Мой телефон вибрирует от входящего звонка, вызывая в моем сердце страшный всплеск адреналина. Это Тея.