Безжалостный убийца

— Я не жалуюсь на память, командор, — насмешливо напомнил Хоксмур. Но, едва произнеся эти слова, Ник заколебался. Он почувствовал смутные колебания. Воспоминания об этом повреждении были холодными, полностью лишенными эмоций, как будто это были сведения, полученные из исторических документов.

— Что-то не так, Ник?

Ник попытался объяснить, что его смутило.

— Как сведения, полученные из хроники? Гм. А может, как что-то такое, чего на самом деле не было, но что просто внесли в ваш банк данных?

— Что вы имеете в виду?

— Я не слишком хорошо разбираюсь в программировании, Ник. Но я знаю, что яхтенный двигатель не имеет никаких видимых повреждений. В следующий раз, когда будете на яхте, можете взглянуть сами.

Ник действительно отправился на «Призрак» и осмотрел механизмы. Они были целехоньки. Ник больше не знал, кто из людей заслуживает его преданности, — если такие люди вообще существовали. Но он полон был решимости сделать для Женни все, что только в его силах.

Ник принялся размышлять о яхтенном двигателе и о причинах, по которым ему при перепрограммировании дали не соответствующую действительности информацию, а потом как-то незаметно перешел к фантазиям. А что, если он найдет какой-нибудь быстрый и несложный способ полностью починить все машины, а потом заберет леди Женевьеву и улетит отсюда…

В целом Ник Третий не одобрял фантазий. Он считал их результатом какого-то особо заковыристого дефекта программирования. Эти умствования были подобны замкам, возводимым на песке, или бою с тенью. Они ничего не доказывали и ничего не решали.

Ник и так уже провел — или потратил даром, как ему теперь казалось, — много времени, размышляя, как же он мог совершить такое низкое предательство, причем делал это неоднократно, если верить фактам и собственным воспоминаниям.

Но теперь Ник Третий пришел к выводу, что длительный процесс, в результате которого он предал премьера, начался тогда, когда он — или скорее его предшественник. Ник Первый, — подлетел к разбитому курьерскому судну, чтобы попытаться спасти леди Женевьеву. До этого момента он твердо придерживался заложенной в него верности. Во всяком случае, так ему помнилось. Он высаживался на обреченный корабль лишь затем, чтобы постараться сласти жену своего хозяина.

Но нет, каким бы ни было предательство, но оно явно началось позже. Ведь он спас леди и записал ее личность, лишь исходя из интересов Дирака. Предположим, он не стал бы этого делать. Тогда Женни сейчас действительно была бы мертва, как долгое время и считал ее муж. А что премьер от этого выиграл бы? Так он потерял Женевьеву лишь на время. А тот промежуток времени, который леди провела в оптэлектронном виде, не доставил премьеру никаких страданий — по крайней мере, до тех пор, пока он об этом не узнал.

Поговорив с Ником, Принсеп прихватил лейтенанта Тонгрес и мичмана Динанта, и они вместе с биоинженером Ховелером отправились в ту часть лаборатории, которой прежде не видели. Они хотели осмотреть место, где Дирак с давних пор и до нынешнего времени воплощал в жизнь свои эксперименты и биоинженерные проекты.

Ховелера привлекали к работе лишь время от времени Он очень неохотно признался, что участвовал в этом проекте. Доктор серьезно сомневался, что выращивание из зародышей новых тел для переписывания в них других личностей допустимо с точки зрения морали. Но ему все-таки приходилось, хотя и против собственного желания, руководить работой.

Дирак всегда считал, что имеет полное право вернуть себе свою жену — не важно, какими способами. А отсюда проистекли уже и другие эксперименты.

Ховелер представил новых гостей Фрейе Второй и объяснил, как и почему ее создал Ник Первый.

Фрейя появилась на голографическом экране. Она использовала облик, который когда-то предложил ей Ник: красивая женщина неопределенного возраста; длинные серебристые волосы слегка шевелятся, как будто в том оптэлектронном мире, где она обитает, дует легкий бриз.

После непродолжительного обмена любезностями Принсеп перешел к делу:

— Фрейя, не могли бы вы сказать мне, что здесь, на станции, или на яхте обычно делают с мертвыми телами?

Кажется, призрачная женщина была настолько безмятежна, что не удивлялась ничему.

— Обычно, командор, здесь просто не бывает никаких мертвых тел. Такие пищевые продукты, как мясо или яйца, синтезируются непосредственно аппаратурой, отвечающей за жизнеобеспечение.

— Я имел в виду человеческие тела. Ведь наверняка здесь, в лаборатории, некоторое количество экспериментов закончилось неудачей. Да и позже должны были появиться мертвые взрослые люди, мужчины.

— Я храню все подобные материалы для дальнейшего использования в генетической работе. У нас созданы отличные условия: для хранения таких образцов.

— Ага. А можем ли мы взглянуть на имеющиеся у вас образцы? Я имею в виду прежде всего взрослых людей.

— Можете.

Это было прямым предназначением Фрейи — отвечать на вопросы.