Безжалостный убийца

Экраны были испещрены информацией, записанной чужими, совершенно непонятными символами.

В центре сводчатой комнаты на возвышении стояли три кресла, или ложа, странной формы. Они были несколько больше и сложнее, чем те, которые стояли на нижнем уровне помещения. Эти три центральных кресла были плотно окружены наиболее загадочным оборудованием; два из них были развернуты спинками к вошедшим в помещение людям.

Это помещение могло быть только мостиком, главной рубкой, командным пунктом — как ни назови. Предположение о том, что отсюда, из этого изолированного и защищенного места, можно управлять всей огромной машиной, было ошеломляющим.

Люди смотрели друг на друга в изумлении. Никто из соларианцев никогда прежде не видел и не слышал, чтобы на берсеркере могло быть нечто подобное.

Не считая странных кресел или амортизационных лож — а их здесь был не один десяток, включая те, что стояли в дальних углах помещения, — здесь находились визуальные дисплеи, некоторые совершенно нечеловеческие, некоторые почти знакомые, до боли.

А вдруг все это — лишь виртуальная реальность, уловка берсеркера, иллюзия? Но нет. Оборудование, находившееся в помещении, до малейшего кусочка было таким же твердым, каким выглядело. Никакой виртуальной реальности, никакой полифазной материи здесь не было.

Войдя в помещение, соларианцы моментально застыли в тревоге и немом удивлении. Такая огромная, всеобъемлющая масса контрольного оборудования не могла быть построена для доброжилов.

Откуда-то снаружи слабо доносились вой, свист, удары и содрогания неистовой битвы.

Аппаратура и мебель в этом помещении были разработаны для существ примерно той же величины, силы и гибкости, что и люди земной расы; но тела этих существ явно отличались от соларианских стандартов по некоторым важным показателям. Во-первых, освещение было разработано для иного зрения. Во-вторых, предполагаемые обитатели этой комнаты должны были быть несколько выше и изрядно тоньше, чем соларианцы. Форма и расположение приборов тоже указывали на определенные отличия.

— Нет… — Динант никак не мог поверить своим глазам. Гавот пробормотал:

— Значит, какой-то трюк. Чертова машина сконструировала реальную имитацию какого-то человеческого корабля.

— Не соларианского корабля, — заметил Принсеп. — И я думаю, это не имитация.

— Эта комната наполнена воздухом, пригодным для дыхания. — Кажется, произнося эти слова, лейтенант Тонгрес готова была расстегнуть шлем, заявив тем самым, что она принимает этот мираж как данность.

Гавот был сбит с толку.

— Значит, какой-нибудь кармпанский корабль? Кажется, это предположение почти рассмешило командора.

— Когда это кармпане строили такие корабли или хотя бы хотели их строить? Нет, это и не кармпанский корабль.

И тут все разведчики умолкли.

Потому что центральное кресло на возвышении, до этого стоявшее к ним спиной, развернулось. И оно было занято.

Занято фигурой, неожиданно знакомой им, поскольку она словно сошла с древних видеозаписей, которые приходилось видеть любому из членов группы. Но это не была видеозапись. Перед разведчиками сидел живой Строитель. Возможно, он был во что-то одет — трудно было сказать, так это или нет, — но никакого оружия при нем заметно не было. Он — или, может быть, она — сидел, глядя на них единственным глазом, расположенным чуть ниже лба, на середине ширины лица. Яркий зрачок этого глаза двигался из стороны в сторону с огромной скоростью, и это отчего-то вызывало у людей воспоминание о насекомых. Существо, сидевшее на ложе, было, по соларианским стандартам, нечеловечески худым.

В нижней части лица — лица, принадлежащего живому существу, чьи предки никогда не видели света звезды по имени Солнце, — задвигались кожа и плоть. Откуда-то из складок этой обвисшей шафраново-желтой кожи послышался голос, негромкий поток щелканья и посвистывания. Звуки усиливались и переводились на понятный язык при помощи скрытого где-то искусственного речевого устройства.

Перед ними был Строитель. Вне всякого сомнения, живой Строитель. Легендарный реликт, до невероятного живой, встал (или встала) из кресла и устремил — или устремила — на диверсантов свой ртутно-подвижный глаз серого или голубого цвета.

— Я исполняю обязанности капитана этого корабля, — сказало существо, стоящее на возвышении, — и я приветствую вас на его борту.

ГЛАВА 30

После небольшой паузы командор Принсеп справился с потрясением и ответил на краткую приветственную речь Строителя; но сам командор впоследствии так и не мог вспомнить, что же он говорил. Тощая оранжево-желтая фигура, стоявшая на возвышении, слушала льющиеся из машины потоки свиста и щелканья, в которые аппарат-переводчик преобразовывал слова Принсепа.