Беззвёздная дорога (СИ)

Тут было совершенно пусто. Не было даже пауков, хотя некоторые коридоры поменьше были забиты паутиной. Фингон старался дышать неглубоко: воздух пах хуже, чем что бы то ни было, что он чувствовал в Пустоте до этого, даже хуже, чем зловонная жижа, поглотившая Сирион. Это была затхлая, гнилая вонь — вонь пауков. Если Морготу не хватало орков и балрогов, чтобы служили ему здесь — видимо, он нашёл им достойную замену. Фингон никогда не встречал более злого места.

Идти прямо вниз по основному, озарённому красным светом туннелю казалось опасным. Он продвигался мало-помалу, пока не дошёл до прохода, где не было паутины. Он был забран железными прутьями, но они были слишком далеко друг от друга, чтобы не пустить эльфа. Фингон проскользнул между ними, прямо в зловонную гробовую тьму.

Он шёл тихо и тайно, стараясь держаться подальше от паутины. Хотя коридоры Ангбанда были мерзостным лабиринтом, который множество раз отбрасывал его обратно к коридору, где он уже был, он всегда старался идти вниз и, наконец, ему удалось продвинуться вперёд. Он не видел ничего и никого — ни одного орка, ни балрога, ни вампира или волка; никаких драконов; никаких пауков. Не было и Моргота. И Маэдроса. Фингон всматривался в окна за железными решётками, в комнаты, мимо которых он проходил, и видел, что там, внутри, ужасные вещи — орудия пыток, оружие, гнусные машины — зачем они нужны, он не мог даже предположить. Но тут не было ничего живого. Всё было темно, и всё пахло гнилью, кроме алых, дымящихся факелов, которые иногда попадались ему. Они пахли дёгтем и горелым мясом; желудок Фингона переворачивался.

Вниз, вниз, всё вниз, через путаницу уродливых туннелей и ещё более уродливых пещер, иногда пробираясь через рваную кучу паутины, когда другого пути дальше не было; он пытался не обращать внимание на то, что он видел, и на то, как тут пахло. Здесь нет ничего, кроме зла — подумал Фингон. Затем он отогнал эту мысль.

Наконец, он пришёл в гигантскую пещеру, освещённую сверху шаром алого огня, дымившимся в железной чаше, которая свисала с величественного потолка. Справа от Фингона начинался огромный туннель, уходивший вниз, и он подумал, что это, верно, основной коридор, ведущий обратно к воротам. Слева от него была двойная дверь. Она была столь же высокой, как и сам зал, чёрной, как вечная тьма; на ней были вырезаны отвратительные образы, которые зло и лукаво плясали вокруг персонажа в центре — безликого исполина, увенчанного трезубчатым венцом. Но венец был слегка свёрнут набок, ибо дверь была чуть приоткрыта, и Повелитель, восседавший посреди чудовищного веселья, был разбит напополам: его раздвоила тьма. Казалось, что чернота будто клубами исходит из треснувшей двери. С ней — ещё сильнее, чем Фингон чувствовал где-либо ещё — исходило ощущение того самого жуткого зла, подобное отравленному облаку. Он чуть не задохнулся в нём.

Он решил, что знает, что там, за дверью. Это была дверь в тронный зал Моргота. Сюда, вверх по этому огромному коридору, он вышел давным-давно, влача свой молот Гронд, чтобы встретиться в поединке с Финголфином. Там, внизу, теперь должен скрываться Повелитель Тьмы. Однако если предания о Войне Гнева были правдивы, тогда на нём должна быть цепь, и ноги его должны быть перерублены под ним. Может быть, он ужасен — но он не выйдет вперёд снова, он выйти не сможет.

Рядом с огромной дверью в тронный зал был ещё один проход, поменьше; и там, в алом тумане, Фингону показалось, что он видит ступени лестницы. Он повернулся лицом к клубящемуся облаку зла и пошёл вперёд. Он — не Финголфин. Он здесь не для того, чтобы в отчаянии бросить вызов на битву, в которой он не сможет победить. Он здесь, чтобы найти Маэдроса; и если ему немного повезёт, то Моргот никогда и не узнает, что он приходил, покуда они уже не уйдут отсюда.

Лестница оказалась очень крутой и извивалась кругом и кругом очень долго. Паутина то тут, то там скользила по волосам и рукам Фингона: это не были могучие, как верёвки, паучьи нити, что в таком количестве висели над крепостью — это были тонко сотканные, шёлковые нитки. Они почти что не были липкими, и не было видно пауков, что соткали их. Фингон отодвигал их и продолжал спуск.

Наконец, он спустился в тёмную комнату, которая лежала глубоко в недрах того… что бы это ни было. Лишь один алый факел освещал зловонную тьму. Фингон не был в этом уверен, но он представил себе винтовую лестницу и огромный зал наверху; он подозревал, что теперь стоит прямо под тронным залом Моргота.

Охраны всё ещё не было видно. Но несомненно, он оказался в тюрьме.