Библейские чтения: Апостол

Отец Александр Мень часто повторял последние слова Иисуса, которыми заканчивается Евангелие от Матфея («И се Я остаюсь с вами во все дни до скончания века»), и всегда утверждал, что в христианстве не должно быть благоговейной бессмыслицы, что Иисус говорил со своими учениками не на сакральном языке священного текста, но просто и используя разговорное наречие своего времени. «Для меня, – говорил о. Александр, – в Церкви, конечно, дóроги, как с детства было, и песнопения, и церковная архитектура, и традиции, и книги, и обычаи. Но всё это имело бы преходящий смысл, не более важный, чем традиции древних индейцев, или египтян, или любого другого народа или времени, если бы я не чувствовал, что Он действительно остался, если бы я не слышал Его голоса внутри, отчетливого голоса, более отчетливого, чем иной человеческий голос».

Вспомнив однажды о том, что при митрополите Никодиме в Ленинграде практически во всех храмах апостольские и ветхозаветные тексты во время богослужения читались по-русски, от чего сразу отказался переведенный из Минска на ленинградскую кафедру после смерти владыки Никодима Антоний (Мельников), о. Александр с горечью в голосе заметил: «Теперь снова по-славянски чирикают».

Есть открытое христианство и есть закрытое. Открытое христианство базируется на ощущении невидимо, но реально присутствующего среди верующих в Него Воскресшего Иисуса. «Путь к открытому христианству лежит через сопричастность каждого Откровению Божественной любви, – пишет, излагая взгляды о. Александра, Андрей Ерёмин, – когда исчезает открытость, свобода и возникает тяга к гарантированному обеспечению, пропадают вера и надежда. И человек уже идет не “по воде”, а “по асфальту”». В этой связи А.Ерёмин вспоминает западного богослова о. П.Тиволье, который пишет: «Христианин не может засесть в своей вере, как в неприступной крепости. Отнюдь нет. Скорее можно сказать, что он в лодке, которая качается от жизненных бурь – и может потонуть. Но направляет лодку Христос, Которому человек доверяет».

Именно об открытом христианстве о. Александра говорил в сентябре 1991 года на первой конференции памяти о. А.Меня во Всероссийской государственной библиотеке иностранной литературы покойный философ Ю.А.Шрейдер. Как рассказывает об этом Владимир Илюшенко, он вспомнил о христианах-неофитах, только что распрощавшихся с марксизмом, для которых характерна «позиция человека, обладающего истиной», и противопоставил им о. Александра, считавшего, что «каждый богослов сам ищет истину, открывает ее для себя и для других». «Так же происходит, – продолжил Шрейдер, – и в серьезной науке: человек хочет вначале понять что-то для себя».

Для закрытой модели христианства характерно стремление обладать истиной в готовом виде, а следовательно, как пишет в книге «Отец Александр Мень: Жизнь и смерть во Христе» Владимир Илюшенко, «обрядоверие, нетерпимость к инакомыслию, консервация отечественной старины». Она основывается на «традиционалистских ценностях, ксенофобии и шовинизме». Здесь Илюшенко излагает как раз те мысли, которые неоднократно высказывал о. Александр накануне своей гибели. Так, за несколько дней до смерти он «с неожиданной в этом случае откровенностью», как напишет потом поэт Александр Зорин, сказал: «Ну, если называть зарождение русского фашизма не тревожным, то что тогда тревожно? И его очень активно поддерживают очень многие церковные деятели… Это, конечно, позор для нас, для верующих, потому что общество ожидало найти в нас какую-то поддержку, а поддержка получается для фашистов. Конечно, не все так ориентированы, но это немалый процент. Я не могу сказать какой, я этого не изучал. Но куда ни сунешься, с кем ни поговоришь: этот – монархист, этот – антисемит, этот – антиэкуменист и так далее».

Проблема закрытого христианства в девяностые годы волновала не одного о. Александра. Старейший православный богослов Франции Оливье Клеман, размышляя об этом, писал: «Нельзя изолироваться, превращаться в гетто. Нужно, чтобы из православия исходила потрясающая мощь, мощь свободы и света. К сожалению, чаще всё глохнет в обрядности, обрядоверии». «Обрядоверием же, – как очень точно говорится на официальном сайте Белгородской епархии Русской православной церкви, – называется такое духовное состояние верующего человека, когда следование духу Евангелия отходит для него на второй план, а главными становятся какие-то обычаи, установления».