Библейские сказания и легенды

Разумеется, эти новеллы не лишены религиозной идеи, их герои и героини выступают как спасители и спасительницы; Иосиф, попавший в рабство к египтянам, спасает свой род от голодной смерти; Эсфирь и Юдифь — весь народ от геноцида. Как правило, все они действуют на свой страх и риск, независимо от Йахве, который как главное действующее лицо отступает на задний план, но живет в помыслах и деяниях людей. Впервые проявляются такие человеческие качества, как самопожертвование, героизм.

Повесть об Иосифе, как это становится особенно ясно из рассказов о благословении Иаковом сыновей, написана в то время, когда потомки этих сыновей, составившие двенадцать колен Израиля, уже владели страной Ханаан, играя в ней каждый свою роль. Из слов благословения, относящихся к Иуде, можно заключить, что потомки его — иудеи — уже успели занять господствующее положение среди племен Израиля, а это было при царе Давиде. Таким образом, перед нами произведение, цель которого не только заинтересовать слушателя и читателя, но также и обосновать политическую идею.

Появление в Египте Иосифа по времени близко к вторжению в Египет из пустыни гиксосов и их поселению как раз в той части Египта, которая была отведена Иосифу и его братьям. Поэтому уже в древности и в новое время мало кто избежал соблазна отождествить евреев с гиксосами или представить их как народ, вторгшийся вместе с гиксосами. Но картина процветания единого египетского государства под властью могущественного фараона, рисуемая в повести об Иосифе, имеет мало общего с Египтом времени гиксосского владычества. И это вполне естественно, поскольку источником описаний быта и обычаев египтян для автора повести был Египет его времени. И хотя он однажды употребляет выражение «нагота земли египетской», оно относится к бедствиям от недорода, а не от вражеского вторжения.

Египетская литература не знает ничего подобного истории возвышения чужестранца, содержащейся в Библии. Но некоторые части рассказа, некоторые его темы имеют египетские параллели. Так, эпизод с преследованием Иосифа супругой его господина живо напоминает египетскую сказку о двух братьях, ставших врагами из‑за пагубной страсти жены старшего брата. Однако никак не документируются ни семилетний голод, охвативший весь Египет, ни предложенные Иосифом меры по спасению страны от голодной смерти. Благодаря периодическим разливам Нила Египет никогда не испытывал длительного недостатка продовольствия, но от голода страдала Палестина, и явным образом автор перенес знакомое ему бедствие в соседнюю страну. И вовсе фантастично то, что фараон поставил Иосифа над всею страною Египетской и над своим домом, то есть дворцом.

Столь отличный по своему характеру от патриархов, Иосиф был такой же мифологической фигурой, как они, персонажем, который был нужен, чтобы удовлетворить самолюбие народа, создающего собственную государственность, но никогда не забывавшего о рабстве у египтян.

Любимец Иакова

Более других сыновей своих любил Иаков Иосифа, сына своей старости. Видимым знаком этой любви был подаренный ему куттонот из тонкой раскрашенной шерсти. Другие братья, донашивающие грубую, домотканую одежду, возненавидели Иосифа и не могли говорить с ним спокойно. Лютая вражда к Иосифу, однако, началась в то утро, когда он рассказал им свой сон:

— Вот мы вяжем снопы посреди поля, и мой сноп поднялся прямо, ваши снопы обступили его и склонились перед ним.

Зажглись глаза братьев мрачным блеском. «Неужели, — подумали они, — Иосиф будет властвовать над нами?».

Немного времени спустя Иосиф поведал братьям еще один сон:

— Мне поклонились солнце, луна и одиннадцать звезд.

Братья вовсе обозлились и стали обзывать Иосифа самыми обидными именами. Услышал это Иаков–Израиль и, когда пришло время посылать сыновей пасти скот, отправил всех, кроме Иосифа.

Пасли сыновья Иакова скот близ Сихема, и долго не было от них вестей. Тогда отец сказал Иосифу:

— Пойди‑ка взгляни, здоровы ли братья твои и цел ли скот.

И отправился Иосиф в Сихем, но не нашел там братьев своих. От человека, бродившего по полю, он узнал, что братья откочевали в Дотан, и отправился туда.

Братья увидели Иосифа издалека и, прежде чем он приблизился, стали злоумышлять против него. Они сказали друг другу: «Вот идет этот сновидец. Пойдем убьем его, бросим в какой‑нибудь колодец и скажем, его растерзал хищный зверь. Посмотрим тогда, сбудутся ли его сны?!»

Один Рувим с этим не согласился.

— Не надо проливать крови, — сказал он, — бросим его в какой‑нибудь засохший колодец.

Рувим понимал, что ненависть братьев к Иосифу требует выхода, и надеялся, что ему в дальнейшем удастся освободить его и вернуть отцу. Сказав это, он удалился, чтобы не слышать криков и плача юноши.