Библейские сказания и легенды

Радовались вместе с Гаманом его друзья, а жена сказала:

— Приготовь дерево высотою в пятьдесят локтей и утром скажи царю, чтобы повесили на нем недруга твоего. И потом нам будет весело пировать.

И пришлось это слово Гаману по душе, и он приказал приготовить дерево.

В ту ночь не явился к царю сон, и он приказал стражам, служившим при нем, принести памятную книгу дневных записей и читать, пока не заснет. Так слуги дошли до записи о доносе Мордехая на двух евнухов, замышлявших наложить руку на царя Ахашвероша.

— Читайте дальше, — приказал царь. — Я хочу знать, какую награду получил этот Мордехай за спасение моей жизни.

И ответили стражи:

— Об этом ничего не написано.

После этого к царю пришел сон, а наутро он спросил, кто во дворе, ему сказали, что пришел Гаман перед очи его. Не успел Гаман открыть рот, чтобы сказать о Мордехае, как царь спросил его:

— Скажи, Гаман, верный мой слуга, как лучше наградить человека, достойного моей милости?

Лицо Гамана расплылось в улыбке. Он решил, что речь идет о нем.

— Если ты хочешь оказать этому человеку милость свою, — ответил он, — дай ему одеяние с твоего плеча, выведи его на коне на городскую площадь, и пусть глашатаи провозгласят его твоим другом.

Понравились эти слова Ахашверошу, и он сказал Гаману:

— Возьми мое одеяние и коня. Дай их Мордехаю, сидящему у ворот моего дома, и пусть глашатаи провозгласят его моим другом, ибо он спас мне жизнь, а я не успел его наградить.

И взял Гаман одеяние, и облек Мордехая, и усадил его на коня, и вывел на городскую площадь, и провозгласил ему славу, как это делают человеку, которого царь желает отличить.

И возвратился Мордехай на место свое к царским вратам. Гаман же, опечаленный, закрыв голову, поплелся к себе домой. Там он поведал жене своей и друзьям своим, что с ним произошло.

Он еще продолжал говорить, когда явились царские евнухи и стали его торопить на пир, который приготовила Эсфирь.

Пир Эсфири

И пришел царь пировать у Эсфирь царицы. Поднося к губам кубок с вином, спросил он у нее:

— Скажи, какое у тебя имеется желание, и оно будет удовлетворено. Какая у тебя есть просьба? Захочешь полцарства — и получишь!

— Если я нашла благоволение в очах твоих, — начала Эсфирь, — то пусть мне будет дарована жизнь и, по желанию моему, народу моему, потому что мы, я и народ мой, переданы на истребление, смерть и погибель.

— Кто же тот, кто осмелился это сделать? — спросил царь.

— Недруг и злобный враг этот — Гаман, — ответила Эсфирь. — Вот имя этого человека.

Предчувствуя, что его ждет, Гаман задрожал всем телом.

В гневе царь встал и покинул свое ложе и вышел в сад, что при доме его. Гаман же бросился к ложу Эсфири с мольбою о пощаде. Вернувшись, царь это увидел и сказал:

— Не вздумал ли ты, Гаман, совершить насилие над царицею?

— У него на мыслях другое, — проговорил один из евнухов. — Ведь во дворе этого Гамана стоит дерево, приготовленное для Мордехая, совершившего для тебя благое дело.

— Пусть его повесят на нем! — распорядился царь. И гнев его утих.

И тогда же царь Ахашверош отдал Эсфири, царице, дом Гамана, врага иудеев. И отдал царь перстень, который был отнят у Гамана, Мордехаю. Эсфирь же поставила Мордехая над домом Гамана.

И простер царь к Эсфири золотой скипетр свой, и, став перед лицом царя, она сказала:

— Если будет царю угодно и если справедливо дело, за которое стою, то пусть напишут, чтобы вернули письма об истреблении иудеев, написанные по злому умыслу Гамана.

И сказал царь Ахашверош Эсфири, царице, и Мордехаю, иудею:

— Я отдал дом Гамана Эсфири, царице, и Мордехаю, иудею, а его самого повесили на дереве. Вы же напишите, что угодно, об иудеях и скрепите моим перстнем, ибо прежнего письма, написанного от царского имени, нельзя изменить.

И были призваны писцы, и они написали то, что приказал Мордехай. И отослали сатрапам, начальникам областей, и князьям; в каждую из ста двадцати семи областей письменами ее и к каждому народу. И скрепил Мордехай от имени царя Ахашвероша послания царским перстнем, и послал эти письма через гонцов на конях, на дромадерах и на мулах царских.

А было написано в тех письмах, что царь позволяет в один день в каждом городе собраться и стать на защиту себя и истребить повсюду, где их притесняют, всех притеснителей, и детей их, и жен, а имущество их разграбить. И был этот день тринадцатый месяца адара.

Пурим [367]