Библейский греческий язык в писаниях Ветхого и Нового завета

Большинство этихъ евраистическихъ формъ и конструкцій встрѣчаются также у LXX; трудъ ихъ, какъ переводный, во многихъ частяхъ буквальный, при томъ же сдѣланный лицами, изъ коихъ нѣкоторыя лишь несовершенно знали греческій языкъ, этотъ трудъ по строю своему еще болѣе евраистическій, чѣмъ Новый Завѣтъ. Но ошибочно принимать, что этотъ переводъ представляетъ типъ греческаго языка установившійся и дѣйствительно обращавшійся въ то время. Такое предположеніе несогласно съ историческимъ процессомъ. Конечно, въ основѣ своей этотъ языкъ воспроизводитъ народную греческую рѣчь періода Птоломеевъ, а потому отличительный его характеръ является скорѣе слѣдствіемъ преувеличеннаго почтенія переводчиковъ къ еврейскому священному тексту и ихъ механической передачи послѣдняго. Но все-же безспорно, что особенности греческаго языка раннѣйшихъ писаній LXX-ти, ставшія обычными среди іудеевъ разсѣянія по причинѣ религіознаго употребленія перевода въ теченіи цѣлыхъ поколѣній, должны были получить огромное вліяніе при формированіи своеобразнаго греческаго языка среди населенія іудейскаго племени. А при космополитическихъ сношеніяхъ этой націи за время между моментами происхожденія обѣихъ частей священнаго греческаго канона (LXX-ти и Новаго Завѣта) ничуть неудивительно, что явно евраистическія особенности стали свободно обращаться и въ коренныхъ греческихъ кругахъ. Значитъ, здѣсь, какъ и въ другихъ случаяхъ, наша классификація примѣняется больше ради удобства, чѣмъ по строгой исторической точности. Мы не должны забывать о неясностяхъ, неизбѣжныхъ при недостаточности нашихъ наличныхъ познаній. Мы не должны истолковывать дѣло такъ, что первый примѣръ употребленія есть очевидное доказательство первоначальнаго происхожденія непремѣнно здѣсь и заимствованія другими именно отсюда. Мы не должны опускать изъ вида и той истины, что совпаденія въ народныхъ выраженіяхъ встрѣчаются въ многихъ языкахъ, слишкомъ удаленныхъ взаимно и не имѣющихъ между собою отношенія. Впрочемъ,—при всѣхъ этихъ неясностяхъ и оговоркахъ—общее вліяніе LXX-ти на Новый Завѣтъ, безъ сомнѣнія, было велико.

Но не все вліяніе на языкъ новозавѣтныхъ писателей шло только изъ еврейскаго и арамейскаго языковъ или отъ LXX-ти. Другіе языки, иностранные для греческаго, тоже оставили свои слѣды на этомъ языкѣ въ теченіи 1-го столѣтія, и нѣкоторые изъ этихъ слѣдовъ могутъ быть отмѣчены съ достаточною увѣренностію.

III. Другіе инородные элементы.

Преобладаніе Рима и его многообразныя оффиціальныя сношенія съ подвластными народностями, при каковыхъ сношеніяхъ, естественно употреблялся латинскій языкъ, заставляютъ ожидать, что мы найдемъ нѣкоторые слѣды латинской рѣчи въ народномъ языкѣ апостольскаго періода.

а. Лексическіе латинизмы въ Новомъ Завѣтѣ состоятъ главнымъ образомъ изъ юридическихъ и военныхъ терминовъ, именъ монетъ, предметовъ одежды, утвари и пр.; напр., ἀσσάριον, δηνάριον, ἔχω aestimo, κεντυρίων, κῆνσος, κοδράντης, κολωνία, κουστοδία, λεγεών, λέντιον, λιβερτῖνος, λίτρα (лат. libra?), μάκελλον, μεμβράνα, μίλιον, μόδιος, ξέστης, πραιτώριον, σικάριος, σιμικίνθιον, σουδάριον, σπεκουλάτωρ, αἱ ταβέρναι, τίτλος, φελόνης, φόρον, φραγέλλιον (-λόω), χάρτης?, χῶρος.

Встрѣчается болѣе четырехъ десятковъ латинскихъ именъ лицъ и мѣстъ, равно какъ техническіе термины ὁ Σεβαστός (Augustus) и Καῖσαρ.

Попадаются латинскія фразы: ἐργασίαν δοῦναι (operam dare), τὸ ἰκανὸν λαμβάνειν (satis accipere), τὸ ἰκανὸν ποιεῖν (satis facere), συμβούλιον λαμβάνειν (consilium capere). Слѣдуетъ отмѣтить также σὺ ὄψῃ (Мѳ. XXVII, 4 tи videris), ὄψεσθε αὐτοί (Дѣян. XVIII, 15).