Читаем Библия: что было «на самом деле»? полностью

Наконец, фундаменталист утрачивает разнообразие стилей и приемов, становится нечувствительным к поэтичности библейского текста. Все, что может быть понято буквально, должно для него пониматься буквально, но это приводит ко множеству несуразностей. Например, когда Книга Исход повествует о том, что вода в Ниле превратилась в кровь, должны ли мы понимать это так, что она стала настоящей животной или человеческой кровью, а следовательно, содержала эритроциты и лейкоциты, была определенной группы? Едва ли. Но, если быть последовательными фундаменталистами, нам придется доказывать, что такое и только такое прочтение может считаться истинным.

Нетрудно убедиться, что отцам церкви такой подход все-таки не был свойствен. Их обычно вообще мало заботило буквальное, историческое толкование – да это и неудивительно, они прекрасно сознавали, что живут в другой стране и спустя века после этих событий, говорят на другом языке, чем библейские персонажи, и не имеют достаточных средств и способов, чтобы прояснить детали тех или иных исторических событий. Более того, можно отметить, что отцы не отказывались от философии своего времени, по происхождению языческой, и привлекали для толкования Писания зачатки естественно-научных знаний того времени, весьма несовершенных (чему наилучший пример – Шестоднев Василия Великого).

Можно отметить, что та самая святоотеческая экзегеза заключалась прежде всего в том, что библейский текст был прочитан глазами людей, получивших классическое воспитание и образование, языческое по своей природе. Некогда отцы церкви переложили слова библейских пророков на язык Аристотеля, почему бы сегодня не поставить перед собой задачу переложить их на язык Рикёра и Деррида?

Также Данн говорит о трех практических последствиях фундаментализма. Во-первых, это отказ от интерпретации текста, в православном варианте он может формулироваться как «отцы за нас уже все сказали». В любом случае это представление о том, что существует очень ограниченный набор правильных толкований, который уже исчерпывающим образом перечислен в немногих книгах, и нам достаточно их просто повторять. Понятно, что текст Библии при таком подходе просто становится излишним, он заменяется вторичными источниками.

Второе последствие – гомогенизация текста, то есть его приведение «к виду, удобному для логарифмирования». В свое время примерно по тем же мотивам Татиан составил «Диатессарон» – сводную версию четырех Евангелий, но церковь его отвергла: ей важно было сохранить свидетельства четырех евангелистов, пусть даже они в каких-то мелких деталях расходятся меж собой.

А третье следствие – это гармонизация, стремление к устранению любой ценой всех формальных противоречий не только между разными книгами Библии, но и, к примеру, между Библией в целом и данными естественных наук. Книгу Бытия при таком подходе обязывают быть заодно учебником по космологии, астрофизике, геологии, палеонтологии, ботанике и десятку других дисциплин.

Одним словом, фундаментализм приводит к утрате в Библии человеческого элемента. Она понимается исключительно как Слово Божие, и это кажется вполне правильным и благочестивым, но при этом отрицается, что она содержит в себе и нечто человеческое. И перед теми, кто это отрицает, встает ряд очень и очень серьезных проблем. Снова назову, вслед за Данном, три.

Им не избежать проблемы научно-методической: они сами себя принуждают доказывать то, что от имени науки доказать просто невозможно, например Павлово авторство Послания к Евреям (как Глубоковский, см. пример выше) или сотворение мира 7000 лет назад. Но именно такой и обречена быть фундаменталистская наука – хотя на самом деле она вовсе не будет наукой, а будет только заимствовать некие научные формы.

Вторая проблема – педагогическая. Мне доводилось видеть людей, которые отказывались от веры, познакомившись с выводами ученых-библеистов по той или иной конкретной проблеме. Этим людям объяснили в свое время, что в церкви есть некий стандартный набор правильных ответов на все вопросы. Пока они не подвергали эти ответы самостоятельному анализу, те их устраивали. Но как только они постарались разобраться во всем с позиции разума, ответы перестали быть убедительными. Честность требовала отбросить либо доводы разума, либо постулаты веры – они решили последовать разуму.

Наконец, это духовная проблема. При таком подходе любая церковь рискует превратиться в фольклорный заповедник, где воспроизводятся обряды и тексты – и не более того. В этом смысле фундаментализм не тождествен здравому, творческому консерватизму, а о том, каким этот консерватизм может быть, поговорим далее.

<p>1.4. Что такое библеистика?</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 2
А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 2

Предлагаемое издание включает в себя материалы международной конференции, посвященной двухсотлетию одного из основателей славянофильства, выдающемуся русскому мыслителю, поэту, публицисту А. С. Хомякову и состоявшейся 14–17 апреля 2004 г. в Москве, в Литературном институте им. А. М. Горького. В двухтомнике публикуются доклады и статьи по вопросам богословия, философии, истории, социологии, славяноведения, эстетики, общественной мысли, литературы, поэзии исследователей из ведущих академических институтов и вузов России, а также из Украины, Латвии, Литвы, Сербии, Хорватии, Франции, Италии, Германии, Финляндии. Своеобразие личности и мировоззрения Хомякова, проблематика его деятельности и творчества рассматриваются в актуальном современном контексте.

Борис Николаевич Тарасов

Религия, религиозная литература