Библия: что было «на самом деле»?

Чтобы судить об исторической достоверности этого текста, необходимо представить себе хотя бы в общих чертах его историю, идеологию автора, принцип подбора материала и т. д.

Начнем с истории происхождения. Очевидно, что в окончательном виде книги Царств не могли сложиться раньше последних описанных в них событий, то есть начала VI в. до н. э. Также можно предположить, что они сложились до возвращения израильтян из Вавилонского плена (конец VI в. до н. э.), поскольку это важнейшее событие никоим образом в них не отражено, но этот аргумент не может считаться настолько же бесспорным: не каждая историческая книга упоминает события, выходящие за ее хронологические рамки. Лично мне это предположение кажется убедительным, но, если кто-то скажет, что книги окончательно сложились, скажем, в V–IV вв. до н. э., а возвращение из плена просто описано в других книгах, опровергнуть эту теорию будет довольно трудно.

Но речь сейчас не об этом. Как мы видим, в этих книгах, составляющих единое сложное повествование, представлен достаточно разнородный материал. Невозможно вообразить себе, что они целиком и полностью были сочинены «с чистого листа» одним автором или группой авторов на протяжении краткого отрезка времени. В их состав явно вошли предания и исторические нарративы разного происхождения, которые вполне могли быть отредактированы, но явно не были сочинены заново.

Итак, в какой момент предания о давних временах сменились нарративами, основанными на свидетельствах очевидцев, мы уже определили: это начало ДХ1, середина IX в. до н. э. Причем это не столько правление Еху (Северное царство, 841–814 гг. до н. э.), сколько правление Йоаша (Южное царство, 835–796 гг. до н. э., датировки традиционные). Как мы видели выше, именно его приход к власти в результате переворота описан исчерпывающе подробно, а состоявшийся незадолго до того переворот Еху воспринимается скорее как исторический прецедент по модели «вот как по Божией воле может смениться недостойный правитель».

Повествователь явно смотрит из Южного (Иудейского) царства, так что события, произошедшие в Северном (будь то отмеченный выше переворот или разрушение Самарии ассирийцами), понимаются им прежде всего как параллель и прецедент к событиям, которые произойдут через некоторое время в Иудее. Но при этом, как мы уже отмечали, он явно не придворный летописец, поскольку позволяет себе достаточно критические оценки в адрес подавляющего большинства царей. В то же время он подчеркнуто лоялен к Иерусалимскому храму. По сути дела, главный критерий его оценки правления этих царей – насколько они заботились о Храме и насколько соблюдали его «монопольное право» быть единственным религиозным и культовым центром израильского народа.

Стоит задуматься также о том, как повлияло на самосознание жителей Иудейского царства не только военное нашествие ассирийцев, но и их идеология. Как отмечает Свен Астер[124], этой идеологии было свойственно представление о всесильном верховном божестве Ассуре и его земном наместнике, ассирийском царе, который по велению Ассура расширяет границы своего царства, поскольку ему по-настоящему должен принадлежать весь мир.

В такой формулировке отчетливо слышны мотивы, которые встречаются у библейских пророков, но уже применительно к Господу, царю из династии Давида и Израильскому царству. Вполне логично будет предположить, как это и делает Астер, что эти библейские идеи в значительной степени сформировались под ассирийским влиянием как ответ на вызов со стороны могущественной империи. Это не значит, что прежде такие взгляды были совершенно неизвестны, но именно в этот момент они могли быть востребованы в особой степени и потому, сформулированные ясно и четко, стали доминировать.

Итак, наш первичный повествователь, которого принято называть Девтерономистом, скорее всего, принадлежит к храмовому священству, время его жизни – правление Йоаша или период сразу после него (самый конец IX или начало VIII в. до н. э.). Как нетрудно понять, он явно был не единственным составителем этой книги, его труд продолжили преемники… или пересмотрели, переработали?

Иными словами, есть две разумные модели: (1) Девтерономист основывает на рубеже IX–VIII вв. до н. э. некую историографическую традицию или даже школу, которая продолжает работу спустя столетия после его смерти, или (2) Девтерономист в более поздние времена собирает записи или устные рассказы, оставшиеся от его предшественников, и создает свою версию исторического повествования.

На самом деле для наших целей принципиальной разницы между двумя моделями нет. Можно сказать обобщенно, что авторство этих книг принадлежит Коллективному Девтерономисту (КД), то есть группе авторов и редакторов, тесно связанных с Иерусалимским храмом и живших в период приблизительно с 800 по 550 г. до н. э. Собственно ими был составлен блок ДХ в нашем повествовании, он и отражает лучше всего общую для этой традиции идеологию (или теологию, что в данном случае может оказаться более точным термином).