Библия и мировая культура

В самый разгар реформы Иосии, в 626 г. до н. э. был призван к пророческому служению совсем еще молодой (ему было не более двадцати) Йирмейаѓу. Он услышал голос, возвещавший, что ему, сыну Хилкийаѓу, еще до рождения предназначено было стать «пророком для народов» (Иер 1:5). Как некогда пророк Моше, Йирмейаѓу страшится предстоящего пути и пытается возражать Господу: «И сказал я: о Господи, мой Боже! Видишь, я не владею словом, потому что я молод. // И сказал мне Господь: не говори «я молод», ибо ко всем, к кому Я пошлю тебя, ты пойдешь и все, что Я повелю, скажешь. Не бойся их, ибо Я с тобою, чтобы спасать тебя, сказал Господь» (Иер 1:6–7). После этого уклониться от предназначенного было уже невозможно: «И простер Господь руку Свою, и коснулся уст моих, и сказал мне Господь: вот, Я вложил слова Мои в уста твои. // Смотри, Я поставил тебя в сей день над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать» (Иер 1:9–10; СП).

Итак, пророк был призван Господом, чтобы искоренять зло, разрушать греховные деяния и помыслы, но и насаждать ростки нового сознания, созидать добро. При всем сочувствии к царю Иосии и уважении к его реформам, Иеремия прекрасно понимал, что многие «реформировались» и «перестроились» лишь внешне, что в народной среде живучи языческие суеверия, что предстоит очень долгая и упорная борьба за душу народа. И в этой борьбе он не должен бояться выступить против самого народа и оказаться «врагом» в его глазах: «И вот, Я поставил тебя ныне укрепленным городом и железным столбом и медною стеною на всей этой земле, против царей Иуды, против князей его, против священников его и против народа земли сей» (Иер 1:18; СП).

Пророк отправляется в Иерусалим и начинает говорить перед народом у ворот Храма. Молодого левита слушают с недоумением и все более возрастающим гневом, ибо у всех на устах пророчество Натана (Нафана) о вечной славе дома Давидова, а этот никому не известный пророк говорит о неминуемых страшных карах, которые постигнут Иудею. С особенным негодованием клеймит он вельмож, священников и служителей Храма за их показное благочестие, внутреннюю развращенность и равнодушие. Простой народ верит, что сушествование Храма и обряды, совершаемые в нем, явятся залогом спасения страны. Но спасение не в этом, а в очищении от грехов. Нужно полное покаяние: «Смой злое с сердца твоего, Иерусалим, чтобы спастись тебе: доколе будут гнездиться в тебе злочестивые мысли?» (Иер 4:14; СП). А если этого не произойдет, неминуемо полное разорение страны: «…все города будут оставлены, и не будет в них ни одного жителя» (Иер 4:29; СП). Предчувствуя эти страшные дни, он сам ужасается собственных пророчеств, и интонации суровой инвективы сменяются скорбными и проникновенными интонациями плача: «Утроба моя! утроба моя! скорблю во глубине сердца моего, волнуется во мне сердце мое, не могу молчать; ибо ты слышишь, душа моя, звук трубы, тревогу брани» (Иер 4:19; СП).

Выступления Иеремии вызвали крайнее раздражение, никто не хотел его слушать. Как никогда остро он ощущал свое горькое, неизбывное одиночество: «К кому мне говорить и кого увещевать, чтобы слушали? Вот, ухо у них необрезанное, и они не могут слушать; вот, слово Господне у них в посмеянии: оно неприятно им» (Иер 6:10; СП). Бескомпромиссность Иеремии вызвала ненависть к нему даже в его родном Анатоте, куда он вернулся после первой неудачной проповеди в Иерусалиме. В сущности, ему всю жизнь предстояло жить одиноким, непонятым, лишенным близких и семьи. Поэтому так часто срывается с его уст горькая жалоба: «Горе мне, мать моя, что ты родила меня человеком, который спорит и ссорится со всею землею!» (Иер 15:10; СП). Он ощущал себя зрячим в стране слепых, и это причиняло ему страшную боль. Только один-единственный человек своей верностью возмещал всеобщее непонимание: писец Барух (Варух), тонкий и образованный человек. Он стал учеником и секретарем Иеремии, ему диктовал пророк свои речи, ему мы обязаны сохранением пророчеств.

В 609 г. до н. э., пытаясь остановить продвижение войск фараона Нехо через страну (Египет стремился восстановить контроль над сирийскими областями), в бою был смертельно ранен царь Иосия. Для пророка эта смерть была лишь звеном в цепи надвигающихся бедствий, хотя он горько оплакал гибель царя-реформатора. Преемником Иосии становится во всем покорный Египту царь Йеѓойаким (Иоаким), который был полной противоположностью отцу и любил только роскошь и развлечения. Главной его заботой была перестройка дворца, а не благо народа и тем более не состояние его души и веры. При нем начались гонения на пророков, осмеливавшихся говорить царю правду. Так, был казнен пророк Урия бен Шемайа, который, как и Иеремия, говорил о грядущей гибели Иерусалима. В этот тяжкий для страны момент Иеремия решает вернуться в Иерусалим, чтобы продолжить проповедь в народе.