Библия и мировая культура

Глумители скрежетали зубами,
И я был осмеян грешниками,
И против меня свирепствовало сборище нечестивых,
И они шумели, как шторм морской…
Злобствующие ищут души моей
За то, что я предан Завету Твоему,
А они сборище суеты и община Велиала…[453]
Ибо они изгнали меня из моей страны,
Как птицу из ее гнезда,
И все мои близкие и родные далеко от меня…
И они еще прибавили к моим бедствиям:
Заключили меня в темницу,
И я ел хлеб со слезами,
И питие мое было в слезах бесконечных…
Я был связан прочными веревками и цепями,
Которые невозможно было разбить,
И крепкая стена держала меня взаперти.

(Гимны 2:1, 2; 4:7; перевод А. Меня

)[454]

На основании подобных намеков первые исследователи Свитков Мертвого моря видели в Учителе Праведности «двойника» Иисуса из Назарета. Но тексты ничего не говорят о насильственной смерти Учителя, жизнь которого закончилась предположительно между 120 и 110 гг. до н. э. Последующие исследователи склонны были считать кумранского Наставника прототипом евангельского Проповедника. Все дело, вероятно, в том, что многие кумраниты влились затем в ряды первых христиан и принесли в христианство некоторые свои ритуалы, что общей была атмосфера, формировавшая и ессейское движение, и христианство. Однако при всем сходстве внешнем было существенное внутреннее различие: это жесткий детерминизм ессеев и нетерпимость, уверенность, что прощение для «сынов тьмы» невозможно. Им чужд был миссионерский дух, а это несовместимо было с призывом Христа: «…идите, научите все народы…» (Матф 28:19; СП)[455]. Кумраниты не собирались никого учить: они страстно ждали Последнего Суда, когда спасутся и воссияют «сыны света».

Однако именно это и есть самое ценное в Кумранских свитках — то, что в них с огромной силой выражена страстная надежда на преображение мира. Кумраниты жили мессианскими чаяниями, напряженным ожиданием последней, решающей схватки Добра и Зла. Устав общины призывал их быть постоянно готовыми к наступлению Мессианской эры: «Се время уготовить путь в пустыне и научить их всему, что окажется нужным делать в это время» (Устав IX:19–20). «Их» — избранников, верных Учителю Праведности.

Эсхатология кумранитов и их представления о Мессии достаточно сложны и до сих пор являются предметом научных дискуссий, новых и новых исследований. В «конце дней» община ожидала возвращения на землю Учителя Праведности, на этот раз в сопровождении Мессии (это еще в большей степени подтверждает, что Учитель Праведности в сознании кумранитов должен выполнить функцию пророка Илии). В кумранских текстах, однако, содержатся сведения о двух Мессиях: один — «от Аарона», Священник, другой — «от Израиля», Царь из дома Давида, «сын Давидов». Как предполагают исследователи, Мессия-Священник (Первосвященник), или Жреческий Мессия, в понимании кумранитов был выше Мессии — сына Давидова, в то время как в классической (раввинистической) еврейской традиции предпочтение отдается Мессии, сыну Давида. Вероятно, предпочтение кумранитов объясняется тем, что сам Учитель Праведности был священником, потомком Аарона, точнее — Цадока (Садока). Согласно представлениям общины, Мессия-Первосвященник явится в мир в его «конечные дни», за сорок лет до наступления Эсхатона (Конца времен). До появления Мессии-Царя Жреческий Мессия будет выполнять функции духовного и светского лидера, а судя по некоторым кумранским текстам, сохранит это значение и после прихода Мессии-Царя[456]. Как отмечает И.Р. Тантлевский, Мессия-Первосвященник предстает как посредник между небом и землей, «в определенной мере нивелирующий различия между потусторонним и плотским миром»[457]. Кроме того, как стало ясно исследователям, кумраниты объединяли в фигуре Мессии функции Первосвященника и Царя.