Библия и мировая культура

Септуагинта становится для раннехристианской традиции Ветхим Заветом, тем Священным Писанием, через которое говорит Сам Бог (Септуагинта и ныне остается каноническим текстом для Греческой Православной Церкви). На книги Ветхого Завета постоянно ссылается Иисус, их цитируют евангелисты и апостолы. «В писаниях Ветхого Завета вещает Сам Бог — эта истина была усвоена всецело и безусловно, — писал И.Д. Андреев. — Так как значительная часть ветхозаветных писаний имеет в виду определенное место, время, народ, то новая религия для претворения этих особенностей в свою собственность обращается к аллегорическому объяснению, как это можно видеть уже в произведениях Павла. Наряду с этим в обращении в начальной общине находились важнейшие из апокрифов Ветхого Завета: в Послании Иуды (9 и 14) цитируется Книга Еноха и Успение Моисея»[488].

Действительно, первоначальный текст Септуагинты включал в себя большее количество книг, нежели в окончательном каноне Танаха. Ко II в. до н. э. уже четко бытовали как канонические тексты Торы и Пророков (именно их упоминает Иисус, а из остальных книг — Псалмы). Однако вопрос с третьей частью — Писаниями — был решен, как уже отмечалось ранее, только во II в. н. э. на заседаниях первой йешивы (академии) в Йавнэ. И способствовало ускорению этого решения не только становление христианства, которое также притязало на те же тексты, но и крушение еврейской государственности, разрушение Иерусалима и Храма. Именно в связи с этим стало особенно ясно, что теперь только Священное Писание поможет сохранить самосознание, аутентичность, историческую память, только оно сможет стать подлинным Законом жизни в изгнании и «портативным отечеством» (как «портативное отечество евреев» в свое время определил Библию Генрих Гейне). И.Д. Андреев пишет: «Евреи стали народом Книги. Священные хартии для них были всем. Здесь они искали средств застраховаться от распыления и обезличения, и перед великой целью самосохранения должны были естественно смолкнуть все сомнения и споры касательно отдельных частей канона. Главная доля в этой работе собирания и отбирания принадлежит всему народу. Раввины не создали канона, а только закрепили и богословски оправдали его. Древнейшее указание на эти опыты оправдания можно видеть у Иосифа Флавия (Contra Apionem, 1, 8): Иосиф знает 22 канонические книги, появившиеся в период от Моисея до Артаксеркса и имеющие особое значение διά την των προφητων άκριβη διαδοχήν [в силу точного следования пророкам]. Каноническое достоинство книгам дает их происхождение от лиц, говоривших по вдохновению свыше»[489].

И все же именно выдающиеся законоучители еврейского народа (и в первую очередь рабби Йоханан бен Заккай и рабби Акива) завершили канонизацию Писания и тем самым спасли его от небытия. Показательно: как только еврейские мудрецы отбросили некоторые книги, христианские богословы также вывели их за рамки основного канона (перевели в статус второканонических) или отбросили вовсе (объявили апокрифическими). Именно поэтому канонические книги Ветхого Завета в составе Православной Библии абсолютно совпадают с книгами Танаха. Все это еще раз свидетельствует об очень тесной на тот момент связи иудейской и христианской традиций. Дальше не менее важное дело сделали масореты, обеспечив высочайшую сохранность на века древнего текста: «Евреи сделали все возможное для сохранения священного текста в целости и неповрежденности. Согласие дошедших до нас рукописей служит внушительным доказательством неповрежденности ветхозаветного текста по крайней мере в главном и существенном»[490]. Однако пройдет достаточно много времени, прежде чем христианская традиция осознает, что единственным аутентичным текстом Ветхого Завета является Масора, что переводить нужно с оригинала, с иврита (первым это поймет Иероним Блаженный, создатель Вульгаты, но и Вульгата отнюдь не сразу утвердится в качестве канонического текста Католической Церкви).

Одновременно в первые века новой эры развивается христианский гностицизм, отрицающий Ветхий Завет и пытающийся противопоставить Иисуса Христа «иудейскому» Богу, а трансцендентный, абсолютно непостижимый Гносис (Гнозис) — Творцу Ветхого Завета, якобы сознательно сотворившему злой и несовершенный мир. Гностики (Валентин, Маркион и др.) с величайшим презрением относились к плоти и потому отрицали концепцию Боговоплощения (так называемый докетизм). Безусловно, это подрывало основы подлинного христианства. Вот почему во II в. н. э. Христианская Церковь осудила гностицизм как ересь.