Библия и мировая культура

В притче о Каине и Авеле исследователи видят одну из вариаций архаичного близнечного мифа, связанного с соперничеством двух братьев — доброго и злого, кроткого и жестокого (ср. египетский мифологический сюжет с Осирисом и Сетом и египетскую сказку «Два брата»), а также связывают ее с шумерским сюжетом о споре земледельца Энкимду и пастуха Думузи. Знаменитая притча чрезвычайно лаконична и трудна для интерпретации. Непонятно, например, как соотносятся имена героев, их занятия и их характеры, распределение ролей в этой версии близнечного мифа: земледелец Каин и пастух Авель; первый — злой и жестокий, ибо именно он убивает доброго и кроткого Авеля. Однако эти характеристики не прописаны в тексте, они просто вытекают постфактум из логики событий. Так же непонятно предпочтение, отданное Богом Авелю: Он отвергает жертву, принесенную Каином, и принимает жертву Авеля, что, вероятно, и привело к тяжким последствиям. И все же причина убийства не совсем ясна, как совершенно не ясен способ его совершения. Загадки содержит в себе и наказание Каина, оставленного Богом в живых, но отмеченного таинственной печатью и обреченного на скитания.

Итак, согласно Торе, сыновья первых родителей стали основателями двух древнейших профессий на земле (или унаследовали их от Адама): «И был Авель пастухом овец, а Каин был земледельцем» (Быт 4:1–2). Имя Кайин (так оно точнее звучит в оригинале) исследователи возводят к общесемитскому корню *qjn со значением «ковать». Таким образом, в соответствии с именем Каин должен быть кузнецом, но он — земледелец. Тем не менее Тора хранит память о том, что сущность имени Каина как будто бы «обязывает» его быть кузнецом, — в последующей истории потомства Каина — его потомка в шестом поколении Лемеха (Ламеха), также совершившего убийство (Быт 4:23–24), и детей последнего — Йаваля (Иавала), Йуваля (Иувала) и Туваль-Кайина (Тувал-Каина). О них сказано: Йаваль — «отец живущих в шатрах со стадами» (Быт 4:20), т. е. пастухов, или скотоводов; Йуваль — «отец всех играющих на гуслях и свирелях» (Быт 4:21), т. е. музыкантов (музыкальный талант также изначально связывается с занятиями пастуха, собирающего стадо с помощью того или иного музыкального инструмента); наконец, Туваль-Кай-ин — «кузнец всех орудий из меди и железа» (Быт 4:22). В последнем случае имя вполне соответствует занятиям героя; более того, оно означает «помощник [сообщник] Каина». Таким образом, потомки Каина выступают в роли «культурных героев», родоначальников ремесел и искусств. При этом негативный характер Каина, вероятно, связан с опасливым, подозрительным отношением многих древних народов (или находящихся на архаической стадии развития) к кузнецам и кузнечному делу: оно связывалось с особой магией. По всей видимости, у древних евреев то же самое связалось и с земледелием, и, возможно, именно потому, что их предки изначально были скотоводами-полукочевниками, а также потому, что после Исхода из Египта они пришли в Ханаан, культура которого была и городской, и земледельческой. Кроме того, именно ханаанеяне были искусными кузнецами, к которым вынуждены были обращаться за помощью израильтяне, нуждавшиеся в железных наконечниках для плуга и т. п.

Однако негативный характер именно земледельца, как и то предпочтение, которое отдается пастуху, возможно, связаны с древним архетипом, смысл которого все еще остается неразгаданным. Об этом свидетельствует и шумерская поэма «Спор земледельца и пастуха», или «Сватовство Инанны», где Инанна вначале выбирает себе в мужья земледельца Энкимду, а затем все-таки отдает предпочтение пастуху Думузи. Уже шумерские боги и цари именовались пастырями. И в древнееврейской культуре именно с пастухом и пастушеством связываются позитивные коннотации охраны, защиты, праведности, избранничества. Пастух наделен не только внешним острым зрением и слухом, но также зрением и слухом внутренним, он может услышать то, чего не слышат другие, — призыв Божий. И именно пастух Ѓэвэль (Авель) открывает галерею библейских пастухов-праведников. Имя Ѓэвэль переводится как «то, что быстро исчезает», «бренность», «тщета», «суета», «напрасность» (то же слово открывает Книгу Экклесиаста и проходит через весь текст как лейтмотив, обозначая бренность и бессмысленность бытия). Возможно, имя указывает на краткость века Авеля, бесследно исчезнувшего с земли и не оставившего потомства.