Библия ядоносного дерева

Дом у нас приземистый, с цементным полом и жестяной крышей. Мы живем в районе, какие в Америке называют трущобами, но тут это островок относительной роскоши на окраине города, в котором большинство людей имеют гораздо меньше, если говорить о крыше над головой. Мы под нашей крышей живем вшестером: я, Анатоль, наши мальчики Паскаль, Патрис, малыш Мартин-Лотэр и тетя Элизабет. Порой наезжает ее дочь Кристиана. После возвращения из Атланты мы перевезли Элизабет сюда из Бикоки, где положение стало совсем отчаянным. Я бы не сказала, что здесь оно менее отчаянное, однако с ней жить в одном доме хорошо. Я считала, что достигла высот хозяйственной находчивости, но Элизабет преподала мне урок из сферы высшего образования – как приготовить суп из камней. Монделе – белая дочь – так она меня называет. Хотя она не намного старше Анатоля и похожа на него, если исключить широкие плечи и тонкую талию. (Ее фигура имеет обратные пропорции.) С таким же, как у него, ласковым терпением Элизабет трудится в нашем однокомнатном доме, напевая что-то на лингала и скромно придерживая левой рукой распашную юбку, между тем как одной правой делает столько, сколько я не смогла бы, даже имей три руки. Она рассказала мне все, что помнила, о своей старшей сестре, матери Анатоля, и я, как ребенок, заставляю ее повторять эти истории. Я страстно желаю иметь большую семью и бываю счастлива, дважды в год получая весточки от мамы и Ады. Не их вина, что письма приходят так редко. Я знаю, что они посылают бессчетное количество посылок, подавляющее большинство которых валяется где-то на огромных забитых складах почтового ведомства в центре города. Полагаю, министр почт мог бы построить себе уже второй или третий дом из наших не доставленных ящиков.

Каким-то чудом мы получили одну посылку на Пасху. Мальчишки с гиканьем носились по всему нашему «бульвару 17 января», размахивая драгоценными батончиками «Марс» (которые, как Паскаль хвастался друзьям, сделаны на Марсе). У меня возникло искушение так же поступить со своими подарками – пятью книгами на английском языке! А еще одеждой, аспирином, антибиотиками, лосьоном для рук, толстыми хлопчатобумажными подгузниками, батарейками для радиоприемника и длинными письмами. Я зарылась лицом в одежду, желая ощутить мамин запах, но, конечно, эти вещи достались нам от американских детей, не состоящих с нами в родстве. Мама работает волонтером в организации помощи Африке. Можно сказать, что мы – ее любимый проект.

В каждую посылку вложена какая-нибудь оригинальная вещица от Ады – ее тайное послание, как я понимаю. На сей раз это был старый выпуск «Санди ивнинг пост», который она нашла на дне маминого гардероба. Я пролистала его, недоумевая: Ада хочет, чтобы я прочитала о начале блестящей карьеры актера Джимми Стюарта или узнала о том, что «когда «Филко» въезжает в ваш дом, все проблемы с телевизором исчезают»? А потом я нашла статью под заголовком «Станет ли Африка коммунистической?». У Ады острый глаз на забавное. В статье говорилось, что США должны решительнее взять на себя ответственность за судьбу независимого Конго. От двух фотографий у меня замерло сердце. На одной молодой Жозеф Мобуту с мольбой смотрит поверх подписи, предупреждающей об опасности. А рядом – коварно улыбающийся Патрис Лумумба, подпись под снимком гласит: «Вероятно, он уже возвращается!» Журнал датирован 18 февраля 1961 года. Лумумба был уже месяц как убит, и тело его погребено под курятником в провинции Шаба. А Мобуту прочно сидел на троне. Представляю джорджийских домохозяек, дрожавших при упоминании коммунистической угрозы и быстро переворачивавших страницу с фотографией этого черного дьявола с острой бородкой – Лумумбы. Но и я пребывала тогда в потемках, хотя и находилась в Булунгу, той самой деревне, возле какой Лумумбу схватили. Моя сестра вышла замуж за человека, который, вероятно, помогал перевезти его на смерть в Шабу, хотя точно этого никогда не узнает даже Рахиль. В данной истории есть несведущие, но нет по-настоящему невинных.