Библиотечка «Красной звезды» № 11 (515) - Помнить, откуда родом

— Порядочность. Интеллигентность, которая не обязательно предполагает образованность и высокий культурный уровень. Я знал людей духовно тонких, хотя, увы, недостаточно грамотных — жизнь учила их тому, что не подлежит переоценке: доброте, отзывчивости, чуткости. Ну а когда порядочный, сердечный человек еще и высокообразован, тут вариант идеальный. Думаю, каждый из нас к этому должен стремиться.

На актерском счету Сергея Петровича множество персонажей военных.

— Как правило, это солдаты, самые что ни на есть простые люди… В дипломной работе Никиты Михалкова «Спокойный день в конце войны» я играл рядового Андрея, ушедшего на фронт из деревни. Съемки шли под Тарусой. Мы вдвоем с режиссером выехали раньше других, жили в колхозе, вместе со всеми выходили на работу в поле, вместе садились за стол. И появились у меня тот же диалект, те же повадки…

Приходилось представать мне русским пареньком-солдатом весны 45-го и в венгерском фильме Миклоша Янчо «Так я пришел». В основе сюжета непростые взаимоотношения сведенных судьбой нашего воина-освободителя и румынского военнопленного. Янчо приезжал в Москву; в поисках актера на эту роль пришел в группу герасимовских дипломников, показал на меня: «Он!» Когда я прочитал по подстрочнику сценарий, то с разрешения режиссера переписал слова роли.

Вообще-то мне доводилось бывать солдатом «из разного времени». Это и гражданская война — фильм Василия Ордынского «Красная площадь», где я играю ни в чем на себя не похожего, шебутного и непокладисто-громкоголосого матроса Володю. И Великая Отечественная — киноэпопея Юрия Озерова «Освобождение», там я рядовой труженик войны Сашка. Роль сегодняшнего благополучного штатского человека, проходящего армейскую переподготовку, у меня в фильме «Парад планет» Вадима Абдрашитова, к которому питаю какое-то особо теплое чувство. Да разве все перечислишь!

В дни, когда мы беседовали, Никоненко вновь снимался у Озерова, на этот раз в ленте «Сталинград».

— Что за роль? Наконец-то я из солдат «препровожден» сразу в генералы. Так я шучу. А задача вовсе не шуточная: создать образ прославленного героя, генерала Александра Ильича Родимцева. В свое время на «Освобождении» он был военным консультантом, мне приходилось его видеть. А тут — надо им стать… Понимаю, как это ответственно. Какой он был человек и военачальник, знаю не только из мемуарной литературы. Мой дальний родственник дядя Сережа — он не так давно умер — воевал в 13-й стрелковой дивизии под командованием Родимцева. Я слышал его рассказы, как под началом этого мужественного человека они держали Сталинград, не пускали фашистов к Волге.

На прощание прошу Сергея Петровича адресовать, несколько слов читателям, особенно тем, кто в рядах Советской Армии.

— Воинам, как и обитателям нашего, в общем-то, небольшого «шарика», я желаю только обучаться военному делу, но никак не воевать. В наш век, когда слишком легко уничтожить все живое, только мир может обеспечить жизнь, радость, свет. Но армию без дисциплины, боеготовности не представляю себе. «Из жалости я должен быть жесток», — говорит Гамлет. Из заботы о сегодняшнем мире мы, уменьшая запасы орудий уничтожения, должны быть сильными, подготовленными в военном отношении. Так я понимаю. Вот и хочу сказать: будьте милосердными, а вместе с тем мужественными, стойкими, как наши прадеды, деды, отцы.

Евгения Кабалкина

Борис Пиотровский: Это свидетели нашей боевой славы

Он стоит на Неве; здесь, у его здания, октябрьской ночью революционного 1917 года свершилось величайшее событие века — начиналась новая эра. Нынче Зимний дворец всемирно известен как музей.

Разговор с директором Эрмитажа, Героем Социалистического Труда, лауреатом Государственной премии СССР, членом президиума Академии наук СССР Борисом Борисовичем Пиотровским начался так.

— А знаете ли вы, — спросил академик, опережая заготовленные вопросы, — что Эрмитаж располагает, помимо коллекций произведений искусства, различных редкостей, еще и собранием боевых знамен? (Корреспондент, к его стыду, действительно считал, что этот музей сугубо «штатский». — В. Н.). У нас хранится более 6500 знамен и штандартов. Различие уж вам наверняка известно: знамена — пешего войска, штандарты — у конницы. В собрании — военные реликвии начиная с XVI и кончая нашим веком, периодом первой мировой.

— Это все — российские?

— Не только. В музее самая большая в мире коллекция знамен времен Северной войны. Из трофеев, добытых у противника в боях, более двух тысяч — восточного происхождения, 600 — западноевропейского.