Библиотека географа

Тиима был сыном палдиского мэра Яана-Ууса, который написал, но не опубликовал «Гексадекалоп» — иначе говоря, собрание романов, рассказывавших об истории Эстонии с тех времен, когда она представляла собой темный неисследованный участок суши, зажатый между Балтийским морем и заливом Матсалу. Тамошние обитатели грезили об океанах, но принуждены были веками ходить на лодках между Хииумаа и западным побережьем в районе Роху-кула. Единственным человеком, избегнувшим этой судьбы, был герой четвертого романа, который привел датский корабль из столицы короля Свена в западную Эстонию и на Хииумаа в период зимних штормов.

После прочтения четвертого романа Тиима овладел, так сказать, метафорический зуд, и он в скором времени написал собственное сочинение, где рассказывалось о пассажирах этого корабля, который, по его глубокому убеждению, не был плодом вымысла и существовал в действительности. Эта рукопись, озаглавленная «Арабы Северного моря», утверждала, что ключ к пониманию эстонской идентичности лежит в области познания тех чудесных и обладающих таинственной властью предметов, которые Идриси привез с собой из тогдашнего центра земли — города Багдада в скованные льдом незнаемые земли, лежавшие между Балтийским морем и озером Пейпси. В последние дни советской власти, когда на север потоком устремились различные предсказатели, прорицатели, гадатели, экстрасенсы и спиритуалисты, дабы заполнить вакуум в душах людей, стремившихся хоть во что-то верить, теория Тиима завоевала некоторую популярность в деревнях на западе от Таллина. Он даже создал нечто вроде научного семинара или дискуссионной группы, члены которой собирались в дальней комнате его дома. Стены комнаты украшали морские реликвии, доставшиеся ему от отца, среди которых были старинная астролябия, секстант и позеленевшая медная пластинка с привязанной к ней веревкой с восемью узелками.

Жители Кейла-Йоа организовали митинг протеста на главной площади этого местечка, когда Тиима был найден мертвым в лесу позади своего дома — в его затылке зияла дыра от пули, выпущенной из стандартного пистолета, находившегося на вооружении милиции. Митинг прошел довольно мирно, хотя жители местечка и отказались выполнить распоряжение властей, предлагавших им разойтись. Новость о данном акте гражданского неповиновения быстро распространилась по всей стране, и, хотя после этого ни беспорядков, ни даже мирных демонстраций не последовало, спустя три года все население Кейла-Йоа приняло участие в акции всебалтийской солидарности, известной под названием «Балтийский путь».

Ориентировочная стоимость.Девятисотлетней древности веревка, привязанная к позеленевшей от времени прямоугольной медной пластинке, может стоить в лавке старьевщика долларов десять. А может не стоить и ломаного гроша — в случае, если ее примут за негодный мусор. С другой стороны, за «верблюда», принадлежавшего, по слухам, главному навигатору Васко да Гаме, была назначена цена в тридцать тысяч долларов.

ТАК БЫЛ СОЗДАН МИР

Я не представлял, какая ужасная у меня машина, пока не распахнул ее дверцу перед профессором Джадидом. Он свел на переносице свои густые брови и заколебался, прежде чем забраться в салон. Хотя это продолжалось ровно секунду и никак правил вежливости не нарушало, тем не менее было заметно. Я торопливо подобрал с пола у кресла для пассажира смятые бумажные стаканчики, обертки от сандвичей, старые газеты и два сломанных зонтика и перебросил все это на заднее сиденье. Затем ребром ладони смахнул с кресла крошки всевозможных размеров и оттенков бежевого цвета. После этого профессор Джадид осторожно опустился на сиденье.

— Из чистого любопытства, — сказал он, когда я выехал с парковочной площадки, — в данном случае отнюдь не праздного, я в последнее время часто задаюсь вопросом о вашем отношении к религии. Скажите, вы религиозный человек?

— Что вы имеете в виду? Хотите узнать, во что я верю?

— Это ваше «во что» мне представляется несущественным. Меня интересует, к чему вы при вашем характере и темпераменте больше склоняетесь — к вере в широком, так сказать, понимании этого слова или же к скептицизму? Разумеется, то и другое взаимосвязано, но сейчас речь не об этом.

— Полагаю, меня нельзя назвать приверженцем какой-либо религии. Я, конечно, ходил в церковь, когда был ребенком, но конфирмации или чего-то в этом роде так и не прошел. Да у меня, признаться, никогда и не было большой тяги к этому. Дело в том, что мои родители — выходцы из смешанных семей и никогда не отдавали предпочтения какой-либо церкви или религиозной общине. Они и какой-либо семейной традиции не отдавали предпочтения — но это уже другая история.

— А вас не посещает чувство, что в результате всего этого вы чего-то недополучили?

— Полагаю, в результате всего этого я немного завидую людям, которые что-то для себя находят. Я немного завидую даже тем, кто придерживается каких-либо ритуалов.