Библиотека, или Музей книг

– Я упускаю некоторые детали, биографические подробности из жизни нашего… чуть было не сказал «героя» … конечно же, антигероя. Ибо тому, что он натворил, не может быть никакого оправдания. Омерзительнейший тип! Законченный преступник!

– Рассказывай! Общие выводы мы можем сделать и сами! – заявил я Ваське. – Ну!

– Многое я уже запамятовал, что-то прослушал, когда отлучался. В конце концов, вы же будете иметь возможность посмотреть интервью в полном объеме. Но всё-таки я расскажу. Поделюсь своими мыслями! Я бы даже сказал эта встреча стала для меня судьбоносной.

Я не ослышался? Васька и мысли – понятия несовместимые! Вот что делает Аид с людьми! Конечно, Васька говорил со всем не так и другими словами, но я уважаю язык.

– Первый эпизод, который мне запомнился, это его рассказ из далекого детства. Он был маленьким пацаном, обычным, как и его сверстники, ничем особым от них не отличался. Разве что более подвижный, чем другие мальчишки. Но это еще ничего не значит.

– А я-то думал, что он сразу родился бандитом с татуировками, пистолетом и золотой цепью в полтора килограмма на груди,– проговорил я. – Вась! Ты бы сразу к делу!

– Нет! Вы послушайте! Это интересно. К его старшему брату приходил товарищ, такой хулиганистый и бандитистый. И как-то они стояли на лестничной площадке, а мимо них пробегал котенок. Такой, говорит, худенький, пушистый и с большими глазами.

– Вась! А может быть, сразу кота за хвост возьмешь? Ну, сколько же можно? Это неинтересно.

– Нет! Вы послушайте! Это важно! Так вот этот бандит хватает котенка за шею и поднимает. И спрашивает нашего Борю: «Ты сможешь ему оторвать голову?» У того ажно дыхание перехватило. Как же так можно? Думает, что он пошутил. И сейчас отпустит котенка.

– Ой! Дальше не рассказывай! – не выдержала Леночка. – Не хочу больше слушать!

Леночка заткнула уши. Но Васька на нее ноль внимания. Он вообще невосприимчив к чужим чувствам.

– А хулиган этот говорит: «Если не сможешь оторвать башку этой твари, то ты не пацан, а баба!» И протягивает ему котенка. А котенок смотрит на него большими черными глазками. И такой он мягкий. И пальцами чувствуется, как бьется его маленькое сердечко. Боря погладил его, котенок ласково мяукнул. И заглянул ему в глаза.

– Васька! Ты скоро закончишь? – пропищала Леночка. Топнула ножкой. – Прекрати!

– Тут этот бандюган вырвал у него котенка из рук. «Смотри! Как это делается?» Котенок даже не успел мяукнуть. Из шеи хлестала кровь. Парень отбросил маленькую голову, которая продолжала смотреть на мир широко открытыми глазами. Словно не верила, что могут сделать что-то плохое. А потом глаза закрылись.

– Не надо! – завопила Леночка. Топнула. – Васька! Ну, зачем ты такое страшное рассказываешь?

– Да! Он был бандит. И не отрицает этого. Но вот что интересно. Он говорил о том, что последние годы хотел завязать с этим делом. И даже решил уехать куда-нибудь.

Мне стало смешно. Какой он всё-таки наивный. Все бандюганы стремятся вызвать к себе симпатию.

– Нет! Нет! Не надо смеяться! Вот я почему-то поверил ему. Да, он хотел отречься от прежней жизни, всё начать сначала. Но понимал, что никто не даст ему этого сделать. Он стал уже частью этого бандитского мира. Оттуда выход только один – вперед ногами в белых тапочках. Получается, что он несчастный человек, который запутался.

– Вась! Сейчас он здесь может говорить, что угодно. Кстати, почему так долго затянулось интервью? Потому что ему хотелось оттянуть очередную экзекуцию. Что-то ты, Вася, какой-то доверчивый стал. Не похоже на тебя! Ты же сам умеешь врать как барон Мюнхгаузен.

Васька надулся и старался не смотреть на меня. Тут за Ваську вступился Вергилий:

– Нет! Мой друг! Ты не прав. Ему нет никакого резона врать сейчас. И ложь тут сразу будет разоблачена. Еще и за нее понесет наказание. Так что он говорил правду. Даже последний негодяй в Аиде начинает осознавать свою порочность. Ну, хоть тут.

– Что же получается, – спросил я, – мы должны верить каждому слову тому, кто врал всю жизнь? Учитель! Вы же сами говорили, что тут законченные грешники, которым не будет прощения.

Вергилий слабо улыбнулся. И вообще сейчас он выглядел каким-то слабым и расстроенным.

– Он говорил сейчас чистейшую правду, – повторил Вергилий. – Почему ты такой недоверчивый?

– Но если он раскаялся, то как же он оказался в Аиде? Раскаявшихся грешников ожидает прощение. И вообще получается, как в детской игре: согрешил – покаялся – вот тебе прощение.

Вергилий покачал головой. Оттряхнул тогу, как будто это было сейчас самым важным делом.

– Намерение – это еще не деяние. Раскаяние нужно подтвердить делами. Чистосердечными.

Большой Василий рассмеялся. Всё время он слушал наш разговор, но не вмешивался.