Библиотека, или Музей книг

– В том, что они не слышат, не видят и превратились в соляные столпы – и есть наказание?

– Слышат они и видят. Но ничего не ответят. Вот этот Иван Федорович будет молчать, как рыба. Более его ничего не растревожит, не заставит волноваться. Всё для него превратилось в ничто.

Большой Василий огорчился. Влад стоял в сторонке, но всё слышал. Он усмехнулся.

– Да вы знаете, какой он был? Для него все мусор, труха. Пыль на ботинках, которую он щеточкой раз – и нету!

Голос Влада стал злым. Я впервые видел его таким. До этого он выглядел таким увальнем.

– Никого он не уважал, не ценил, не любил. Для него не было кумиров, идеалов, героев. Все люди для него дерьмо. Всех он считал ничтожествами, грязью под его ногами. Ну, ладно, еще подчиненных. Это еще как-то можно понять. Я начальник, ты дурак. Президент для него – ноль без палочки, все писатели и журналисты – болтуны, актеры и музыканты – алкаши и тунеядцы. Никто не хочет работать, все врут, воруют и только об одном мечтают день и ночь, как тебе напакостить, строгануть какую-нибудь подлянку. За что же он должен любить людей? За их подлость?

– Откуда ты знаешь? – удивился Большой Василий. – Так складно излагаешь? Удивил!

– Одно время поработал в его фирме. До сих пор вспоминаю об этом с содроганием. Коленки даже трясутся. А представляется, что я чувствовал под его начальством?

Влад перевел дыхание, сплюнул в сторону и продолжил для нас, непосвященных:

– Создатель финансовой пирамиды, депутат, заместитель мэра. А фактически сам рулил городом. Представляете, как нарулил. А главное сколько! В инвалюте на зарубежных счетах.

Глава 20. В круге девятом

– Дальше я не пойду! Всё! Лучше сразу убейте меня на этом месте! Любым способом!

Вы догадались, что это была Леночка. Хотя дальше идти было некуда. Мы стояли перед ущельем. Конечно, можно было зажмурить глаза, раскинуть руки, оттолкнуться и на какое –то время ощутить себя птицей. Гордо реет буревестник! Почему-то среди нас таких не нашлось. Даже Васька, который гордо пропел «К чему я не сокол, к чему не летаю?», всё-таки соколом быть не стремился. Это был бы первый и последний его соколиный полет.

– Что теперь? – спросил Большой Василий. – Как говорится, приехали. Здрасьте, я ваша тетя!

– За что боролись, на то и напоролись, – расширил его мысль Стас. – Типа, из огня да в полымя.

– Будьте предельно осторожны! – предупредил Вергилий. – Тропа сужается. Идем медленно! Гусиным шагом! Не торопясь! И тесно прижимаемся к стене! Вниз не смотреть!

– Тропа-то не только сужается. У нас, кажется, гости. К тому же еще и незваные, и не долгожданные.

Это уже Стас, который вызвался на разведку и шел впереди. Показал. По тропинке навстречу нам двигалась кавалькада людей. То есть их тени. Но их ничем не отличишь от людей. Разве что по глазам. Некоторые даже могут вступить в разговор с тобой и горячиться, если с ними начинаешь спорить. Вы будете чувствовать их дыхание, запах, исходящий от них, прикоснуться к ним. И ощутить их плоть.

Медленно, но неотвратимо они приближались. И что же нам теперь делать? Мы же не разминемся с ними на этой тропинке? Поворачивать назад? Назад нам не хотелось.

– Стоим пока на месте! – сказал Вергилий. Остановился. – Не кричите и громко не разговаривайте!

Мы прижались к стене. Процессия остановилась в нескольких метрах от нас. Мы их смогли хорошо рассмотреть. Здесь были женщины и мужчины, дети и старики, блондины и брюнеты, худые и толстые. Что же их свело вместе в одну толпу? Хотя разве толпа может быть единой? Толпа – это случайные люди, которые оказались рядом в одном месте и в одно время. Толпа может образоваться и с какой-то целью на недолгое время. Люди собираются вместе для чего-то. Их может объединить какое-то дело, общий интерес. Что же сблизило их, объединило, свело вместе и заставило двигаться в одном направлении. Я никак не мог понять. Ведь все они были такие разные. Что может быть общего у подростка и седовласого старика? У старухи и цветущей девушки?

Мы почувствовали страх. Хотя вроде бы ничего пугающего в них не было. Никакой агрессии они не проявляли. Тут я понял, что их объединило, свело в толпу. Сделало единым целым. И теперь они были одним организмом, который живет одной целью.

Это тоже может объединить в толпу. Полное равнодушие ко всему. Отрешенность от всего. Полное неприятие окружающего мира. Все они были зациклены на чем-то одном, что их свело вместе. Но друг другу они были нисколько не интересны. Равнодушие может проявляться не только ко внешнему миру, но и к самому себе.

Впереди стоял пожилой мужчина, поэтому я разглядел его хорошо. И до сих пор он у меня перед глазами. С плотным круглым простодушным лицом, как у пастушка. Ему бы играть в фильмах деревенских чудиков. Как раз подходящий типаж. Шукшину бы он понравился. И вначале он вызвал у меня даже симпатию. Мне нравятся бесхитростные люди.