Библиотека потерянных вещей

У меня сохранились лишь скудные обрывки воспоминаний о последней встрече с ней. С одной стороны, это было совсем недавно, с другой – очень давно. Вопрос скорее в другом: должна ли я идти к ней на ужин?

Именно в этот момент Томас и материализовался, словно телепортировался из страны Нигде. Прямо передо мной выросла его фигура с бледным лицом. Он был похож на хорька – нет, на суриката.

– Ты Дарси Уэллс, да? Есть минутка?

Вот тут нельзя не сказать спасибо моему огромному росту, потому что глаза Томаса запрыгали из стороны в сторону – он пытался заглянуть мне за спину. Неужели миссис Ньюсом или кто-то еще из жильцов рассказали про нас что-то подозрительное? Я с такой силой захлопнула за собой дверь, что стены задрожали.

– Э-э, доброе утро, – пропищала я.

Мобильник снова звякнул.

Бабушка Уэллс: Почему ты не отвечаешь?

Серьезно? Да она же только что освоила сообщения. Как это у нее получается так быстро их писать?

Насупив кустистые брови, Томас скрестил руки на груди:

– Я пытался встретиться со всеми жильцами. Но твою маму ни разу дома не застал. – И хотя дверь была закрыта, он потянулся вверх в своих громоздких коричневых мокасинах, будто надеясь, что через глазок у нас в двери видно в обе стороны. – Понимаю, что рано, но сейчас она дома?

Конечно, она сейчас как раз судорожно ищет место, куда можно было бы пристроить доставленные нам вчера четыре набора жеодовых подставок «Крейт-энд-Баррел».

– Она спит. Работала допоздна. Была вечерняя смена, – объяснила я, надеясь, что Томасу не откроется правда, которую я оставляла за этой дверью каждый день. В этой роли – роли вруньи – мне уже стало слишком комфортно.

– Странно. Миссис Ньюсом сказала – так, между делом, – что твоя мама – продавец косметики в «Мэйсиз».

Ну конечно, она про это рассказала.

– Она менеджер, и иногда у нее бывает по две смены подряд. Кроме того, в свободное время она работает на свадьбах и на фотосъемках. Поэтому, когда мама дома, она старается больше отдыхать.

А еще покупает всякую всячину и переставляет все с места на место. Постоянно. А также забывает оплачивать счета.

Опять звякнуло.

Бабушка Уэллс: Нет, почему так долго? Мне нужно с тобой поговорить. Это важно. Так ждать на ужин или нет?

Я постаралась сделать вид, что мне действительно неловко:

– Одну секундочку. – Я отправила ответ и снова взглянула на суриката-управляющего. – Мне надо в школу, так что…

– Я бы хотел рассказать твоей маме об изменениях, которые мы запланировали. – Томас шагнул вперед, хотя в этом не было необходимости.

У меня по спине побежали мурашки.

– И мы так этому рады! Давайте я попрошу ее как можно скорее зайти к вам, чтобы вам ее не искать.

Шумный оскорбленный выдох.

– Дело в том, что я бы…

Но я уже пятилась прочь:

– Мне правда надо бежать. Скоро звонок. Хорошего вам дня.

Аренда. Шесть месяцев. Как мне уследить за каждым своим движением в эти дни, а самое главное – и это в шесть раз важнее, – как найти способ добиться от мамы хоть какого-то улучшения, чтобы не потерять ее окончательно? А тут еще бабушка. Я понятия не имела, что ей было от меня нужно и что наконец сподвигло ее на сообщения. Но сейчас не время переживать об этом. День и так напряженный – куча уроков. А еще мой собственный ворох тревог.

* * *

После занятий, пока я возилась в шкафчике в Джефферсоне, баритон за моей спиной произнес:

– «Затем он воин, обросший бородой, как леопард, наполненный ругательствами, честью ревниво дорожащий и задорный. За мыльным славы пузырем готовый…»

Схватив тетрадь, я повернулась на голос. По иронии судьбы второе место по любви к литературе во всей старшей школе Джефферсона было не у школьника, изучавшего английский по углубленной программе, как я, и даже не у одного из учителей английского. Эту славу снискал мистер Пенн, наш старший вахтер. С широко раскрытыми от нетерпения глазами он ждал развязки: выдержу ли я испытание, закончу ли цитату?

– Ну что же вы, мистер Пенн? Если уж хотите меня озадачить, то выбрали бы что-нибудь потруднее одного из самых известных монологов Шекспира.

Он хмыкнул. Это был крепкий, крупный мужчина, одетый в оливковый комбинезон с короткими рукавами. Мощные руки мистера Пенна покрывали татуировки. Его седые волосы стального оттенка были по-военному коротко острижены, а на румяном загорелом лице топорщилась щетина.

– Мисс Уэллс, это пустой треп. Цитату вы так и не закончили. – Он закрыл дверь в подсобку и цокнул языком.

– Да ладно, – усмехнулась я. – Смотрите: «…честью ревниво дорожащий и задорный. За мыльным славы пузырем готовый… влезть в самое орудия жерло…»

Сморщив нос, мистер Пенн щелкнул пальцами:

– Источник?

– «Как вам это понравится».

– Надо отдать вам должное. За все годы вы ни разу не ошиблись.