Библиотека потерянных вещей

Кажется, у меня появились планы на субботу. Включив ноутбук, чтобы заняться домашкой, я прошла в переднюю часть зала и, выглянув в витринное окно, увидела босса. Он стоял на тротуаре рядом с Тэсс, скрестив руки на груди. Он всегда так делал, когда разговаривал с бывшей женой. Оксфордская рубашка в полоску и твидовая кепка еле держались на его длиннющей тощей фигуре – тоже все как обычно, даже при двадцати шести градусах жары ничего не менялось. Тут они попрощались.

– Привет, мисс Дарси-дива! – крикнула Тэсс – ее громкий голос с металлическими нотками сквозь стекло звучал приглушенно – и радостно помахала мне. Я помахала ей в ответ. Сегодня ниспадавшие ей на плечи волосы были оттенка платиновый блонд. Кто знает, какой парик она выберет завтра? Я работала здесь уже два года, но никогда не видела ее настоящих волос.

Небезосновательное предположение: Уинстон, скорее всего, их видел, хотя женаты они были лишь год (и это был грустный год) и развелись больше тридцати лет назад. Во время раздела имущества ни одна из сторон не захотела уступить находившееся в совместном владении историческое здание в Северном Парке. И было принято решение сделать из номера 386 по Юнивёрсити-авеню два магазина. Справа – книжный «Желтое перо», слева – «Империя первоклассных париков».

Колокольчик звякнул – Уинстон ворвался в помещение. Я сделала вид, что очень занята: взбила вышитые подушечки на креслах, а потом повернула растения в больших цветочных горшках к свету.

– Гхм! – фыркнул Уинстон и молча кивнул мне. О, да он в отличном настроении.

– Добрый день, мистер Уинстон. – Я устроилась за стойкой.

Приблизившись к сводчатому коридору, ведущему в кабинет, он остановился у старинного полотна. Это был написанный маслом портрет писца восемнадцатого столетия, в руке он держал перо с желтым кончиком.

– Добрым он был бы, если бы эта женщина из соседнего магазина вовремя подготовила свой отчет о расходах. Бухгалтеры не любят, когда их заставляют ждать.

Уинстон снял кепку и провел короткими пальцами по влажным от пота волосам. Когда-то они были светлыми, а теперь поседели и стали темно-серыми. Под цвет волос были и усы, они потемнели за годы курения, да такими и остались навсегда, хотя курить он бросил прошлой весной. Весело было здесь у нас в прошлом апреле.

– Конечно, не любят. Ох уж эти бухгалтеры.

Босс издал низкий, скрипучий звук.

– Дарси, не взрослей. Если можешь, конечно. – Уинстон сердито выдохнул и скрылся в кабинете, хлопнув дверью.

Я же никак не могла отделаться от его слов. Они будто прилипли к коже и раздражали ее до чесотки. Не взрослей?

Я вцепилась руками в край потертой стойки. Весь день мой мозг переключался с беспощадных воспоминаний на полное забвение. Туда и обратно. Сейчас он остановился на сцене, которая произошла у меня в квартире в 7:30 утра, когда я пыталась быть обыкновенной ученицей выпускного класса старшей школы Томаса Джефферсона. Просто пыталась позавтракать. И теперь у меня перед глазами стояла мама, ее волосы, забранные назад одной из двадцати имевшихся у нее эластичных повязок, и мамин недоуменный взгляд, который она бросила на кухонную стойку.

– Что-то не так, – сказала мама, глотнув сваренного мной кофе. – Погоди-ка, а где тарелки «Уильямс-Сонома»?

Я резко развернулась, не выпуская из рук тоста с арахисовой пастой. Как мама все замечает?

– Это те, которые ты разбила? И которые мне пришлось убирать, пока ты спала?

Мамино припухшее, но накрашенное по всем правилам лицо стало белым как мел. Вот оно, мгновение, когда она вспомнила. Возможно, не все, но достаточно, чтобы сказать:

– Ох. Дарси, я…

Я тяжело вздохнула.

– Что сделано, то сделано. Не надо об этом, ладно? – Я придвинула к ней стопку счетов. – Вчерашние. Страховка машины. Мобильник. Одна из твоих кредиток. – Лимит, несомненно, превышен.

– Да, конечно. – Еще глоток кофе, глаза в телефон.

– Мам?

– Секунду, дружок. Распродажа жеодовых подставок под стаканы, это «Крейт-энд-Баррел». Пока не все распроданы, мне надо…

– Мам! – Прекрати. Вспомни, что сказал психолог. Не теряй самообладания. Никаких эмоций. Простые предложения. Я отобрала у нее телефон и посмотрела ей в глаза. – Послушай, пожалуйста. Сначала оплати счета. Ты не сможешь прожить без телефона и без страховки на машину. И задолженность по кредитке погаси. Хотя бы часть, хорошо?

– Да. Сегодня же.

Сколько раз я уже это слышала? Но из-за аренды нам с ней нужно было начать осторожно двигаться вперед. Мой мозг нашел лазейку в мир книг. Главы и сцены вертелись в голове, как адресная картотека «Ролодекс»[6], пока я не припомнила хитрость одной секретарши, которую та использовала со своим взбалмошным начальником, частным детективом. Глубоко вздохнув, я сказала:

– Давай так. Ты, когда оплатишь, напиши мне, а? Может, так тебе будет легче не сбиться с пути.

Мама перевела взгляд на мобильник, на котором я уже успела закрыть все приложения.

– Ой. – Она нахмурила брови. – Хорошо. Думаю, я с этим справлюсь.