Марта положила ключ в карман пальто. Накинула капюшон и вышла из дому. Она пропустила утреннюю прогулку к статуе русалки и сейчас тоже туда не пошла.
Она встретила Горацио, он выметал мусор из гаража, и Брэнду, которая с дизайнерскими пакетами в руках пыталась отпереть «Дом омаров». Марта опустила голову и, притворившись, что не замечает их, прошла мимо.
Изображать поршни не пришлось, руки и ноги и так были в напряжении. Она стремительно, целеустремленно направлялась прямиком к библиотеке. Украдкой оглядевшись по сторонам, она скользнула в дверь и заперла ее за собой. Не зажигая света, пробралась в главный зал.
Внутри было восхитительно тихо, книги шеренгами стояли на полках, как молчаливые солдаты. День выдался пасмурным, и в зале царил полумрак. Длинные тени прорезали пол, ложились на стены. Марта бесшумно прошла по ковру. На столе так и остались лежать читательские таблицы и два экземпляра «Отдаленного желания».
В другой раз Марта обязательно бы навела порядок, но сегодня она просто села за стол и включила компьютер. Он был стареньким; пластик, некогда белый, пожелтел от времени. Он глухо постукивал и жужжал, словно внутри него сидел человечек – запускал шестерни и щелкал переключателями.
Наконец на экране появилась библиотечная заставка, и Марта ввела свой пароль. В почте обнаружилось несколько писем от Клайва, их она проигнорировала. Ее интересовало лишь то, что пришло от Оуэна. Она занесла руку над клавиатурой, помедлила и открыла его.
Марта почесала голову. Скандинавия? Как туда попали ее рассказы? И если бабушка сделала надпись в 1985-м, значит, родители
Щелкнув на приложение, Марта смотрела, как вращается кружок загрузки; наконец картинка открылась. Изображение лежало боком, приходилось наклонять голову, чтобы его рассмотреть. Это была небольшая, плохо пропечатанная статья о парке аттракционов, и Марта сразу узнала тех троих, кто был заснят на фотографии.
Они с Лилиан сидели на какой-то стене, Зельда между ними. За их спинами смутно виднелась вывеска «Комнаты зеркал». Бабушка широко улыбалась, под верхней губой у нее что-то чернело. Марта придвинулась к экрану, чтобы разглядеть, что это такое. И тут воспоминания одно за другим стали возвращаться.
Тогда, в парке, Зельда ела яблоко в карамели, и вдруг задался хруст. Зельда вынула яблоко изо рта – из блестящего красного сахарного бока торчал коренной зуб, а на его месте зияла кровоточащая дырка. Зельда выковыряла зуб, продемонстрировала его, и они дружно восхитились его мощными корнями. Марта, однако, не помнила, чтобы их фотографировали. А еще, подумалось ей, где-то рядом должна быть мама.
Она погладила бабушку по щеке и перевела взгляд на собственное изображение. При виде себя юной захотелось плакать. Марта никогда не считала себя хорошенькой, но на этом снимке она, бесспорно, была прелестна. Волосы у нее растрепались. Она улыбалась и выглядела беззаботной. Марта провела рукой по своим сухим локонам. Закрыла картинку и задумалась, как эта газетная вырезка могла очутиться в той потрепанной книжке. Она потерла подбородок и хотела закрыть письмо, как вдруг увидела приписку.
Марта сглотнула. Покрутилась на стуле в одну сторону, в другую. Еще один экземпляр? Она была уверена, что книжка всего одна. У нечитаного дубликата есть, наверное, и обложка, и титульный лист. Она провела рукой по шее, испытывая непреодолимое желание увидеть и подержать в руках этот экземпляр.
Интересно, скоро ли Оуэн вернется домой и снова выйдет на связь. Может, он уже связался с Ритой.