Библиотека в Париже

Доброта была единственным, что могло довести меня до слез, так что я быстро выдохнула: «Ладно, до завтра…» – и помчалась вниз по лестнице.

Когда я рассказывала родителям о письме, в моем голосе, должно быть, звучала заметная горечь, поскольку маман сказала, что Битси не виновата в том, что Реми завербовался. При всех тех статьях о политике, которые написал Реми, его выбор не должен был удивлять. Папа́ сказал, что ради брата мне лучше быть полюбезнее с Битси.

Два дня спустя пришло письмо.

Мой полк разместили на какой-то ферме. Амбарный кот таскается за нами, как собачка, даже во время полевых учений. Мы пока не видели никаких сражений, кроме тех, что происходят между нами за умывальник.

Дышать стало легче.

К нам посыпались просьбы со всей Франции, а заодно и из Алжира, Сирии и британского штаба в Лондоне. Штат и волонтеры из Красного Креста, Христианской ассоциации молодых людей и квакеров набились в нашу заднюю комнату, помогая собирать книги для солдат. Тщательно отмечая предпочтительность выбора – документальная или художественная литература, мистика или мемуары – и язык – английский, французский или оба, – мы старались, чтобы каждый, приславший запрос, получал посылки дважды в месяц.

Мисс Ридер фотографировала волонтеров, пакующих книги, Битси писала ободряющие записки солдатам, а мы с Маргарет распечатывали конверты с запросами. Я прочитала одно письмо от профессора английской литературы, а ныне французского капрала, которому нужны были учебники, чтобы его полк мог учиться.

– И что мы отправим? – спросила меня Битси.

Я сделала вид, что не слышала.

Маргарет, нервно посмотрев на Битси и на меня, прочитала вслух:

– «Я нахожусь на востоке Франции, и среди нас есть такие, кто читает по-английски. Нельзя ли нам получить немного книг и журналов, а заодно и найти девушек (не слишком старых), которые захотели бы переписываться с нами?»

Совершенно очарованная получаемыми нами просьбами, я тоже прочитала вслух одно письмо:

– «Мы тут с товарищами во французской глуши, между реками Саар и Мозель. Как вы догадываетесь, развлечений тут не много. Не могли бы вы прислать нам какие-нибудь старые экземпляры „Нэшнл джиографик“? Этот журнал может нас порадовать, потому что в нем прекрасные статьи».

– Должно быть, солдатам нелегко находиться так далеко от дома, – заметила Маргарет. – И так приятно сделать для них хоть что-то!

– Спасибо, что уделяете нам столько времени, – сказала мисс Ридер голосом теплым, как чашка какао. – Нам повезло с вами.

– А что бы я делала безо всех вас? – вырвалось у Маргарет. – Ох, снова я как прохудившийся чайник!

– Мы все в последнее время не в меру эмоциональны, – глядя на меня, ответила мисс Ридер.

Во Франции пока почти не звучали выстрелы, хотя вдоль линии Мажино сохранялась напряженность. Генералы были уверены, что враг может атаковать. Мы отправляли туда для солдат сотни книг. Кое-кто писал нам в ответ и даже присылал маленькие сувениры: акварельную картинку походной кухни, наброски сбитого вражеского самолета или пачку сигарет… Мы с Маргарет прочитали письмо от британского капитана:

Как это мило с вашей стороны, у меня теперь прекрасные книги! Я очень-очень ценю то, что вы делаете для нас, и считаю, что это самое важное – дать людям возможность отвлечься, насколько возможно.

Мы все хотим выразить нашу благодарность за ваш удивительный труд ради солдат. За то, что вы делали во время последней войны, и за то, что делаете сейчас, мы вам очень благодарны.

Наша Солдатская служба разрасталась – тысячи пожертвованных нам книг, десятки волонтеров. Предприниматели в соседнем здании освободили для нас целый этаж. Горы романов и журналов грудились до потолка, представляя собой настоящую Пизанскую башню. Мисс Уэдд пекла для нас лепешки и вела статистику отправленных книг. Той осенью мы разослали двадцать тысяч книг во французские, британские и чехословацкие войска, а также в Иностранный легион. Как и мисс Ридер, я чувствовала особую гордость за то, что мы работали для конкретных солдат. Но куда меньше я гордилась тем, что почти не разговаривала с Битси.

Маман ворчала, что я теперь вообще не бываю дома, а Поль шутил, что ему придется стать волонтером, если он хочет проводить время со мной, но я обнаружила, что я, как Реми, должна что-то делать. Хотя я и чувствовала себя потерянной без него, но понимала, что солдатам вдали от дома должно быть еще хуже. И вкладывала в книги открытки со словами ободрения.