Библиотека всего на свете

Визит родителей прошел достаточно культурно, но Виола просто извелась, не пережгла ли морковь, достаточно ли свежими получились на вкус булочки и нежная ли баранина, или стоило потомить ее подольше. За ужином Айзек незаметно опустил руку под стол и сжал ее колено; до этого Виола даже не понимала, насколько она на взводе. Она каждую секунду ожидала критики и вздохнула с огромным облегчением, когда родители ушли, ни на что не пожаловавшись.

– Сказывается возраст, – сказал Айзек, когда они с Виолой поднимались в спальню. – К старости многие добреют.

– Как сказать. – У Виолы страшно разболелась голова. В присутствии отца с матерью она до сих пор чувствовала себя ребенком, ожидающим одобрения, и горько разочаровывалась, если не получала его. Когда-то родители установили для нее высокие стандарты, и теперь Виола делала то же самое со своими детьми, но уж она, по крайней мере, активно участвовала в жизни Хейзел и Авы. Ей-то, маленькой, раз и навсегда предложили справляться своими силами, и даже много лет спустя старая обида не забылась.

– Ты предупредила в своем агентстве, чтобы не ждали Аву на стажировку? – Айзек, раздевшись до трусов, забрался под одеяло, откинув края одеяла для жены.

– Конечно нет! Это отличная возможность, Ава многому научится.

Он вздохнул:

– Тебе нужно дать ей хоть какое-то подобие самостоятельности.

– Но подыскивать что-то еще крайне сложно. Я оказываю ей услугу, а она даже не позволяет мне помочь написать резюме, и это при том, что я работаю в кадровом агентстве, господи боже!

Когда Виола легла в постель, Айзек накрыл ее руки своей теплой рукой.

– Оставь ее в покое, пусть поступает как хочет. Если ничего не найдет, тогда вмешаемся. Ну, я тебя прошу.

Виола готова была заспорить, но у нее не осталось сил. Она взяла книгу в твердом переплете, которую купила несколько недель назад, но до сих пор не успела даже открыть, и попыталась читать, однако спустя пять страниц спохватилась, что не помнит ни слова из прочитанного. В голове роились мысли, но на этот раз не о собственных детях, а о двух других, которые жили недалеко отсюда. Где-то теперь мама Зоэ и Зака, женщина, так много претерпевшая от своего мужа? Единственная причина, по которой Виола до сих пор не вмешалась, состояла в том, что Адам обожал своих детей и те казались вполне счастливыми.

Она решила выждать благоприятного момента. Надо прочесть дневник до конца и разобраться, как поступить с человеком, с которым стремительно сближается Дженнифер и которым не на шутку увлеклась Айла. Виоле в этой ситуации нужно быть не клином между сестрами, а подругой Дженнифер, которой ей так хотелось снова стать.

Но если до нее стороной донесется, что Адам жестоко обращается с кем-то из своих детей, Виола не остановится ни перед чем. Она всем расскажет о содержании дневника, и Адам Паркер заплатит за то, что совершил.

Пришла пятница. Виола провела день в библиотеке общих вещей, хотя все, чего ей хотелось, – чтобы стрелки часов крутились быстрее: ей не терпелось уйти в коттедж Паркеров. Утром она поболтала с Биллом, который заглянул порасспрашивать насчет зимних ягод и что лучше класть в крамбл, если он замахнется на этот десерт. Еще Билл пел прочувствованные дифирамбы швейному практикуму, который посетил на прошлой неделе. Он поведал Виоле о бархатных портьерах, которые сам подрубил и уже повесил на окно в гостиной. Днем клиенты шли гурьбой – правда, они искали Дженнифер, которая в пятницу должна была появиться только к закрытию. Виола забронировала в компьютере вафельницу для Фреды Ливингстон, которая вообще-то забежала поболтать, но не осталась – скупые, лаконичные ответы Виолы дали понять, что она не в настроении. Тупая, ноющая ломота, оставшаяся от вчерашней жуткой головной боли (Виоле даже пришлось спуститься посреди ночи в кухню за парацетамолом), еще чувствовалась в висках. Мысли, ставившие ее в тупик, стремительно разрастались, как ядовитый плющ.

Когда, наконец, пробило четыре часа, Виола поехала в коттедж Паркеров. От библиотеки общих вещей до «Лилипута» было рукой подать, но Виола ехала с полным багажником всего необходимого для ремонта.

Поднявшись на крыльцо, она глубоко вздохнула и постучалась.

Ей все труднее было находиться в обществе Адама из-за того, что она знала и что еще предстояло выяснить: она подозревала, что Дженнифер все-таки чересчур приблизила к себе этого пришлого.

– Виола? Входите, прошу вас, – с обычной приветливой улыбкой сказал Адам, открыв дверь.

Виоле хотелось прошипеть: «Я знаю, что вы делали. Видали мы таких, как вы!», но она удержалась, тем более что в коридоре появилась улыбающаяся Зоэ со стаканом молока в одной руке и недоеденным тостом в другой.

– Зоэ, я же сказал – возьми тарелку, – недовольно сказал Адам, и Виола даже опешила. Неужели он взбеленится в ее присутствии из-за такого пустяка? Но этот лис, понаторевший в искусстве притворства, не утратил хладнокровия. Взяв в кухне тарелку, он сунул ее Зоэ.