Библиотека всего на свете

Виола опустилась на пол рядом с Зоэ.

– Ты с ней совсем никак не общаешься?

Опасная почва. Насколько глубоко можно зондировать?

– Папе не понравится, что я об этом говорю.

Зоэ превратилась в робкого подростка, не решавшегося делиться своими чувствами.

– От разговоров нет вреда. То, о чем мы говорим, не выйдет за пределы этой комнаты. Обещаю, я не скажу ни Аве, ни твоему папе, вообще никому.

Зоэ, видимо, взвешивала про себя, стоит ли откровенничать. Не поднимая глаз и ковыряя кожу у ногтя большого пальца, она проговорила:

– Я не видела маму больше трех лет, с тех пор, как мы уехали из Австралии.

– Три года – это ужасно долго.

– У нее случился нервный срыв.

– Прости, я не знала.

После того, что Виола прочитала в дневнике, она совершенно не удивилась.

– Она больше не хочет быть нашей мамой. Она нам так сказала. Я хорошо помню тот день. – Из глаз Зоэ закапали слезы. – Наверное, это я виновата, от хорошей дочери мама бы не отказалась.

– Ну, это неправда.

– Всякий раз, как я пытаюсь расспросить о ней папу, он меняет тему, только отвечает, что она больна. До сих пор на нее обижается.

– Но он не может вечно уходить от твоих вопросов. – Когда Зоэ станет совершеннолетней, у нее появится право выяснить правду, но пока ты подросток, тебе кажется, что до этого ждать целую вечность. Виола помнила себя в этом возрасте: как страстно ей хотелось выбраться в большой мир, найти работу, показать себя…

– А почему вы не говорите, что папа хочет для меня как лучше?

– Гм…

– Обычно взрослые так говорят.

– Я не настолько хорошо знакома с твоим папой, чтобы понять, отчего он не хочет говорить о вашей с Заком маме. – Хотя Виола знала об этом больше остальных кловердейлцев и, возможно, больше самой Зоэ. – Но я вижу, что он хороший отец. – В этом она не сомневалась: детей любили, о них хорошо заботились, и только глубоко гнездившиеся секреты могли нарушить плавное течение жизни. – А Зак о маме спрашивает?

– Почти нет. Он, во-первых, мальчик, а во-вторых, был еще мелким, когда мы уехали. Он не помнит маму так, как я.

– А что ты о ней помнишь?

– Да тоже мало что…

– Но какие-то воспоминания у тебя сохранились?

О, как Виоле хотелось, чтобы Ава была с ней так же откровенна, приходила к ней как к своей наперснице, вела с ней серьезные разговоры!

Зоэ шмыгнула носом, удерживая слезы.

– Я помню, что ей нравилось устраивать нам сюрпризы. Однажды она забрала меня и Зака из школы, но мы поехали не домой. Мы всё спрашивали, куда мы едем, а она отвечала, что это секрет. В итоге мы приехали на пляж, и, хотя тогда была зима, она нам разрешила снять ботинки и носки и на цыпочках пробежаться по прибою. Мы измазали ноги в песке… – Глаза Зоэ загорелись оживлением, а улыбка осветила комнату ярче солнца, проникавшего через окно без штор. – Зак натащил в машину весь пляж. Мама еще шутила, что из этого выйдет еще один песочный замок. А на обратном пути мы заехали за мороженым. Я взяла с ромом и изюмом и думала, какая я взрослая, раз выбрала со вкусом алкоголя.

– Видишь, ты многое помнишь. А если постараешься, вспомнишь о маме еще больше.

– Знаете, я ведь ее искала, – проговорила Зоэ, не поднимая глаз. – Наверное, папа поэтому и не хотел, чтобы я зарегилась в соцсетях – вдруг я ее найду. – Вид у девочки был такой, будто она ожидала, что Виола примется ее ругать за злоупотребление доверием. – Я задавала в поиске ее имя. – Зоэ прикусила нижнюю губу.

– И что ты нашла? – как можно небрежнее спросила Виола, хотя ее сердце колотилось. Ей остро хотелось знать все.

– Ничего. Наверное, ее вообще нет в соцсетях. Это же не для всех взрослых, папа у нас так вообще испанский стыд… – У нее вырвался смешок, и Виола поняла: что бы ни совершил в прошлом Адам Паркер, своих детей он не обижал. По крайней мере, физически пальцем не трогал. – Представляете, он выложил видео, где они с Айлой танцуют вальс! – Говоря это, Зоэ закрыла лицо рукой, будто помирая от смущения.

Глядя на искреннюю любовь этой девочки к отцу, почти невозможно было поверить в неприглядную правду. Зоэ может и не оправиться от открытия, которое нечаянно совершила Виола. Какой же человек будет удерживать детей подальше от их матери, недоумевала Виола. Ведь девочкам обязательно нужна мать! Ее собственные дочери отбивались от ее опеки руками и ногами, но про себя Виола была уверена: даже они признают, что мама им нужна.

Зоэ снова стала серьезной.

– Мне стыдно, что я ее искала. Будто я папу предала… – Внизу хлопнула дверь – Адам вернулся с молоком, и Зоэ сразу принялась красить стену. – Дождаться не могу, когда комната будет готова, – заговорила она, сразу переключившись в режим обычного подростка. Однако начало было положено: Зоэ не против поговорить, и Виола решила докопаться до правды и развеять тайну, окутывавшую семейство Паркеров.

Она станет читать дневник понемногу, когда удастся улучить минутку, и послужит страховочной сеткой для Зоэ и Зака, если разразится скандал. Она не оставит и Дженнифер, которая рано или поздно тоже узнает правду.

Потому что секреты, как их ни прячь, всегда найдут способ выйти на свет.

14. Дженнифер