Библиотека всего на свете

Шарлотта одобрительно поглядела на него, а Зак слез с дивана, встал на колени перед журнальным столиком и опустил свой первый красный диск в пластиковое устройство. Адам снова поднялся наверх, постучал в дверь кладовой и, не дождавшись ответа, вошел.

– Папа! – Зоэ подскочила на кровати, будто ее застали за чем-то неподобающим. – Ты меня испугал!

– Так и знал, что ты меня не услышишь, даже если я заору на всю улицу. – Адам повторил правило насчет гаджетов.

– Обещаю, что не забуду отнести телефон вниз.

– Все в порядке у тебя?

– Я слушаю музыку и отдыхаю.

Он знал, что сегодня Зоэ надо писать большое сочинение, но счел за лучшее не вмешиваться и дать ей спокойно позаниматься.

– Ну, тогда до скорого. – Ему страшно не нравилось постоянно сдерживаться и тщательно подбирать слова из опасения, что неосторожно брошенная реплика или взгляд могут вызвать взрыв эмоций. Порой он беспокоился, что Зоэ унаследовала скверный характер и определенные неприятные черты, ведь детям передается не только хорошее, но и плохое, однако когда он смотрел на других подростков и слушал рассказы родителей, Зоэ не казалась ему из ряда вон: она не отличалась от сверстников. И это, положа руку на сердце, все, чего он хотел, чего они все хотели – прижиться в Кловердейле и как можно дольше не знать потрясений.

Адам направился напрямик к библиотеке общих вещей. Прохладный вечерний воздух напоминал, что октябрь заканчивается. Улицы были покрыты плотной темнотой, а фонари отбрасывали зловещие тени, когда Адам свернул на пешеходную дорожку вдоль боковой стены библиотеки, торопясь к освещенной пристройке с желтой дверью, где ждала Айла. Музыка из видео, вспоминание об их вальсе, о ее теле, прижатом к нему, – все, о чем Адам мог думать. Во рту у него пересохло.

Казалось, Айла так же рада его приходу, как и сам Адам.

– Вы как раз вовремя, поможете. – Она указала на тент, уже разложенный и ждущий сборки.

– Заметано. Начну с тяжелого. – Он вытащил мешки с песком, лежавшие в дальнем углу, и разложил на места, где встанут опоры шатра. Адам соскучился по ручному труду, который особенно привлекал его в работе садовника до того, как он расширил свою квалификацию и сменил карьеру: скопившаяся энергия и подавленная фрустрация искали выхода. Активная деятельность с утра до вечера омывала тело усталостью, которая вознаграждалась крепким ночным сном. На прошлом занятии какой-то участник от души благодарил Айлу за урок танцев, говоря, что если бы он не пришел, то зря плющил бы задницей диван, обрастая жиром. Адам слышал, как дрогнул голос Айлы, когда она постаралась не рассмеяться такому воодушевленному описанию. Ему захотелось непременно сказать Дженнифер, как популярна стала ее сестра, но за последние дни у него сложилось впечатление, что эта тема из разряда запретных.

Он старался не смотреть в сверкнувший белизной вырез, когда Айла наклонилась помочь. Они закрепили каждую из четырех опор тента – маленькие серебристые пуговки со щелчком выскочили через положенные дырки.

Закрепив груз у опоры петлей на липучке, Айла выпрямилась.

– Я рада, что вы пришли.

– Вот как?

– Вы высокий и безотказный. Я могу воспользоваться стремянкой, чтобы нахлобучить верх на каркас, но помощник мне нужен высокий, который дотянется с табурета.

– Значит, вы выбрали меня только за мой рост, – покачал головой Адам.

– Надеюсь, танцы – достаточное вознаграждение. – Айла вынесла для него табурет, а стремянку расставила у противоположной опоры.

Танцы станут достаточным вознаграждением, если он будет танцевать с Айлой, но Адам не произнес этого вслух. Вместо этого он поднял с земли тяжелую ткань и попятился к тому месту, куда нужно встать, прежде чем они вместе поднимут и натянут полог на опоры.

Когда тент был готов, они вернулись в помещение библиотеки.

– Слава богу, дождя нет. – Айла взглянула на небо, радуясь погожему вечеру, который им подарила осень.

– Отчего же, мы могли бы порепетировать мюзикл «Поющие под дождем».

– Может, и на мюзикл замахнемся, – улыбнулась Айла. – Уличные обогреватели, по крайней мере, не дадут никому замерзнуть.

Первая зима в Англии стала для Адама сродни грубому пробуждению, а дети и подавно не знали, что их ждет. В Мельбурне бывали холода, но когда температура в Лондоне упала намного ниже нуля, дети были шокированы не меньше него. Адам достаточно долго жил в Австралии, чтобы отвыкнуть и даже забыть; может, если теперь он столько же поживет в Англии, то сможет забыть все, что случилось в Мельбурне? Вряд ли. Некоторые воспоминания преследуют людей всю жизнь. Если бы стереть кое-что из памяти, он был бы куда счастливее.

Постепенно подтянулись участники. Айла, приняв возвращенный Гаррисоном садовый пылесос, вышла в центр и пригласила всех. Пришло время Адаму надевать, так сказать, башмаки для танцев.