Библиотека выживания. 50 лучших книг

В молодости Фарг часто встречался с декадентами, бывал в салонах, кабаре и публичных домах. Предпочтение он отдает своему 10-му округу («кварталу поэтов и локомотивов»), однако пил он везде, познал он все, от Монмартра до Сен-Жермен-де-Пре, от таверн Центрального рынка до дворцов на Елисейских полях. Многие из его хроник были записаны в кабаре Le Breuf sur le toit («Бык на крыше»), но любимым его местом был канал Сен-Мартен – «вода стоячая, как нефритовый суп», – что делает его предшественником тусовщиков. Он познакомил Колетт с подъемами улицы Менильмонтан, а читателей Le Figaro – со спусками площади Пигаль. Фарг – это Поль Моран, но не сноб, это Жозеф Кессель, вообразивший себя Полем-Жаном Туле. Первоначально он был поэтом, затем случайно стал ночным журналистом, чтобы оплачивать свои счета в баре. То, что он принимал за унижение, станет его пропуском в вечность. «Итак, стремительно схватив свою старую шляпу […], я тороплюсь к тем улицам, крышам, киоскам, грудам такси, которые ждут меня, поглощают и затягивают в бесчувственный круговорот…» Бесчувственный круговорот: это единственное, что не изменилось.

Номер 20. «Траектория конфетти» Мари-Эв Тюо

(2020)

Чудо! Наконец-то феминистский роман, где героини пьют и спят со всеми с радостью и хорошим настроением. Первый роман Мари-Эв Тюо переведен с французского на французский. В квебекской версии 2019 года, опубликованной издательством Les Herbes Rouges, девушка «бегала по магазинам» за смокингом; в версии, опубликованной во Франции Editions du Sous-Sol, она «выбирает» смокинг. В первоначальной версии она «прилично подрабатывала»; в версии Старого Света у нее была «хорошая работа». Однако в повторной интерпретации остаются некоторые следы квебекского происхождения: «вернулся в бар», стр. 48, «это сильнее, чем шнапс», стр. 53, или «напиться» (для обозначения «нализаться вдрызг»), стр. 78… что придает легкую примесь воображаемой экзотики, создающей впечатление от просмотра фильма Ксавье Долана, но в менее истеричном варианте. Какая потрясающая идея – импортировать этот роман со взаимосвязанными сюжетными линиями от нашей молодой заатлантической кузины. Ни у одного французского автора нет такой широты диапазона: давайте не будем забывать, что квебекские романы являются американскими романами, написанными непосредственно на нашем языке. История начинается в 1899 году, заканчивается в 2027 году и ее амбиции простираются до того, чтобы поведать об эволюции западной сексуальности, от Библии до знакомств в Tinder! «Траектория конфетти» в изменчивой и полифонической манере описывает семью, распавшуюся самым удивительным образом.

Оригинальность этой саги напоминает «Поправки» Джонатана Франзена, но без интеллектуальных претензий. Мари-Эв Тюо создает неуловимую последовательность скетчей в форме диалога, которые переключают читателя между разными эпохами и полиаморными отношениями: все прорываются, ошибаются, пьют «Мозги» (коктейль из персикового шнапса, ликера Бейлис и сиропа гренадин). Герои падают на плечи читателя как конфетти с его непредсказуемыми, но праздничными и разноцветными маршрутами. Беременная Алиса узнает, что ее парень обрюхатил другую женщину, Диану. Они будут рожать в одном роддоме; вторая наложит на себя руки. Мой любимый персонаж – Шарли, жена Зака; она спит с семнадцатилетними мальчиками и часто посещает свинг-клубы, получив благословение своего мужа. Знаете, в Монреале намного проще быть раскрепощенной женщиной. Еще есть Ксавье, бармен, влюбленный в татуированную алкоголичку, похожую на «неудавшуюся радугу», которая цитирует «Правила человеческого парка» Питера Слотердайка. Тюо переплетает колеблющиеся отношения, алгоритмические супружеские измены, секс без любви и множественную любовь, а также детей, которые выпутываются как могут из всего этого бардака. Она исследует все трагикомедии постапокалиптического человечества с совершенно восхитительной непринужденностью, дерзостью и непристойностью.

Номер 19. «Полное собрание сочинений» Раймона Русселя

(1910–1935)