Библиотека выживания. 50 лучших книг

Ни для кого не секрет: мне не понравилась работа издателя. Я думал, надо будет читать рукописи, а потом идти обедать с критиком Анжело Ринальди с отчетом о представительских расходах. В реальности же оказалось, что надо проводить много времени на маркетинговых совещаниях, а в остальное время ругаться с неудовлетворенными авторами, либо из-за того, что мы отказались их публиковать, либо из-за того, что согласились, но они не отыскали свою книгу в магазине Relay на вокзале в Перпиньяне. Несмотря на мое экзистенциальное разочарование, мой краткий опыт в издательском деле принес мне некоторые радости: открытие одних писателей (Лола Лафон, Симон Либерати, Бенедикт Мартен, Пьер Меро), импортирование других (Гийом Дюстан, Катрин Милле, Фернандо Аррабаль, Петр Краль), организация нескольких вечеринок, спасение одного журнала (L’Atelier du Roman), создание другого (Bordel) и… разгуливание по Люксембургскому саду с Эриком Ольдером. Я не помню все детали наших разговоров, но помню понимающие улыбки под сенью деревьев, молчаливые паузы среди статуй, между фонтанами, под крики детей, восхищенные возгласы английских студенток, сидящих на зеленых стульях. Эрик Ольдер умер в 2019 году. Мне повезло встретиться с ним, это помогло мне понять, почему некоторые люди пожертвовали своей жизнью ради того, чтобы издавать других. Тут не обошлось без прихода ангела, который бросил несколько перьев на таких издателей, как Поль Отчаковски-Лоренс и Бернар де Фаллуа.

Последний прижизненный роман Эрика Ольдера – дань уважения скромным библиофилам, отшельникам, всецело погруженным в литературу, которые прячутся в лесной глуши. Его герой Антуан владеет магазином подержанных книг в Медоке, куда никто никогда не заходит… кроме одной клиентки Лоррен, страдающей бессонницей. Еще одна невероятная встреча. Во всех книгах Ольдера обрисовываются силуэты потрясающих девушек: «Видно было, как ее кровь циркулирует под кожей, когда какому-то идиоту удавалось ее взволновать» (стр. 17). Он, несомненно, наш лучший акварелист женских персонажей, начиная от «Прекрасной садовницы» (премия «Ноябрь» 1994 года) до «Мадемуазель Шамбон (1996 год) и «Корреспондентки» (2000 год). Его воображение населено дивно загадочными женщинами, которые встряхивают жизнь хрупких рассказчиков: Эрик Ольдер – это анти-Вайнштейн. Всегда находится некая странная дама, способная нарушить его одиночество и помешать ему спать. Его полуостров напоминает округ Йокнапатофа (родной сердцу Фолкнера): между морем и рекой мы позволяем себе плыть на виноградной лозе, как в старых романах, наполненных ароматом столиков для гриля из акации. У Антуана крадут книгу «Даймлер уходит» Фредерика Берте, потому что у некоторых клептоманов несомненно хороший вкус. Книготорговец-отшельник, заворачивающий свои книги в кальку, и есть сам Ольдер, умеющий наводить на слова такой блеск, словно каждая его страница была рождественским подарком.

Номер 13. «Автоморибундия» Рамона Гомеса де ла Серна

(1948)

Редко случается, чтобы я так страстно влюблялся в книгу. И чтобы любовь оказалась настолько глубока, что я уже понимаю, что стану перечитывать «Автоморибундию» не только через пять, десять и пятнадцать лет, но и через пять, десять и пятнадцать минут, и не перестану просматривать ее до самой своей смерти. «Автоумирающим» является не только Рамон Гомес де ла Серна, но также вы и я, таково человеческое предназначение: мы ходячие умирающие, и лучше признать это с радостью, чем гнить всю жизнь, стремясь избежать нашей смертности. Я настолько люблю этого человека, что он вызвал у меня желание выучить испанский, чтобы читать его на языке оригинала.

Рамон – Сервантес XX века, а его «Автоморибундия» – гениальное нагромождение, распространитель мастерства, книга-монстр, подобная «Опытам» Монтеня: тысяча страниц жизнеописаний, воспоминаний, протеста, поэзии, нищеты и гордыни. Трудно поверить, что пришлось ждать семьдесят два года, чтобы перевести во Франции столь же важное произведение, как «Книга непокоя» Фернандо Пессоа. И что оно до сих пор не переведено ни в Германии, ни в Англии, ни в Италии! Позор! В тот миг, когда вы откроете этот шедевр, ваша жизнь изменится. Заверяю вас, что я не набиваю ему цену. Из огромной автобиографической книги можно почерпнуть все что угодно.