Библиотекарша: роман с жизнью и смертью

Что то я в слишком большую печаль ушла. Пишу ведь по два часа в день. Больше не могу. Работаю полулежа, как кумир нашей молодости Николай Островский. Вот кстати и анкета о себе, заполненная в 1961 году. Это по типу анкеты дочерей Маркса.

Анкета «Признание»

Качество, которое вы больше всего цените: В мужчине – ум, порядочность; в женщине – достоинство.

Ваша главная отличительная черта – самоанализ.

Ваше представление о счастье – приносить людям радость, чувствовать себя нужным и близким.

Ваше представление о несчастье – болезнь.

Недостаток, который вам более всего ненавистен – зазнайство, высокомерие.

Недостаток, который скорее всего можно извинить – чрезмерная склонность к увлечению.

Что внушает отвращение – подхалимство, показуха, самореклама.

Любимое занятие – чтение.

Любимый поэт – Некрасов, Маяковский, Байрон, Цветаева.

Любимый прозаик – Паустовский.

Любимый герой: из жизни – Николай Островский; из книг – Овод.

Любимая героиня – М.Н.Волконская.

Ваш идеал юности – Зоя Космодемьянская.

Любимый цветок – ландыш.

Любимый цвет – синий.

Любимое имя в детстве – Коля, Валя. Сейчас – Сергей Аня, Ася, Таня.

Любимое блюдо – Картошка, жареные грибы.

Любимое изречение – «Сам себе человек самый строгий судья, если он честен».

Любимый девиз – «Умей жить и тогда, когда жизнь становится невыносимой».

Любимая книга – «Война и мир» Льва Толстого.

Боже, какая я была наивная и ригористичная! А с 1958-го года районная, а затем и областная газеты начали печатать изредка мои стихи. С одной стороны это меня поддержало, а с другой, наверное, погубило как поэта. Ведь теперь иногда, когда пишешь, уже ориентируешься на востребованность и проходимость. Вот каково быть сельским стихотворцем!

Потом в каких то областных литературных сборниках стала появляться. Связи с областной писательской организацией пошли. Там, слава Богу, во главе стоял поэт – фронтовик Аполлон Столетов. Очень мне помогал всяко. Тогда ведь члены Союза писателей СССР – это элита, белая кость, аристократы духа для нашей глуши. Можно нигде не работать и жить припеваючи, даже мало печатаясь. Все уважают, помогают, ценят, а государство содержит… Красота!

Мне до них было как до луны. А чтоб в Союз вступить – надо сборник стихов издать. Это как в игольное ушко верблюду пролезти. Ох, сколько я пыталась?! Ничего не получилось. Атмосфера то у нас в России с 1950-х годов до 1980-х была стихолюбивая. Ну, понятно, временами более (как в 60-е годы), временами менее (как в 80-е).

Так что жизнь в областном центре для поэтов лилась веселая, но я то жила от этого далеко – на задворках. Это как где то у нас в доме на улице идет гулянка, пирует свадьба; а на другой стороне улицы стоит девчонка-нищенка и глядит равнодушно, без зависти на эту гульбу и о чем то своем думает. Вот так и я! Чувствовала, что и в нашей деревне поэзия то через меня течет. Уж какая ни на есть жила.. А моя! И свой кураж и мечта у меня всегда были в наличии. О том и стихи.

Старомодны мои стихи,

Устарели мои сужденья,

И невинны мои грехи,

И незыблемы убежденья.

Заниматься я не спешу

Аэробикой стихотворной.

И канонов не сокрушу,

Но тропинкой иду неторной.

Вновь у кромки прибоя бьюсь

Необъятного океана…

И строкою в него вольюсь,

И взметнусь, и волною встану.

1985

Веры то в себя, конечно, во мне дополна. Реализовалась на полную катушку. Оттачиваться только не об кого было. Пустыня, конечно, вокруг стихотворная. Но это и хорошо! Ни под кого не подлаживалась. Себя блюла и сохранила. Как ведь раньше святые отцы-пустынники в полном одиночестве дух пестовали и свою звезду находили – путь к Богу. Вот так, наверное, и я. А хочется порой признания! Ой как хочется хоть какого то отклика! Ведь есть же своя прелесть в недалекости, чистоте и естественности простой жизни.

Гляжу на некоторые свои старые стихи, дурра старая, и умиляюсь. Прямо слезы по щекам текут. Наверное, нарциссизм. Но как без него?

Наивные стихи далеких лет…

Они так беззащитны, неумелы.

Ни откровений, ни открытий нет,

А чувства так чисты и так несмелы.

Из клетки крепко стиснутой души

Стихи рвались мучительно на волю.

Нет, нет! Я не смогла их задушить;

Рожденных из любви, тоски и боли.

И я взмывала с ними в высоту –

И за спиною вырастали крылья.

Я познавала мир и красоту –

И счастье тех, кого плакал от бессилья!

Забытые стихи далеких лет…

К ним прикасаться страшно и опасно.

Молчит душа – ни отзвука в ответ.

Лежат стихи – наивны и прекрасны.

24 ноября 1978

И больше ничего в жизни у меня нет! По большому счету…

Письмо 2. Как приходят стихи?