Бич Божий

Валентиниан не понимал, что всё начало меняться сразу после смерти короля Руги[38], когда его трон унаследовали Аттила и Бледа. Гунны осмелели, стали куда заносчивее прежнего, а их требования возросли. Положение изменилось ещё сильнее, когда Аттила убил Бледу и превратил гуннских воинов из мародёров, время от времени промышлявших набегами, в настоящих захватчиков. Будучи вождём степного кочевого племени, Руга не разбирался в хитросплетениях римской политики. Он не знал, как обстояли дела в самой империи, а вот Аттиле были известны её проблемы и уязвимые стороны. Он хорошо сознавал, когда следует покрепче надавить на империю, а когда — на время примириться с ней. Каждая военная кампания и каждый подписанный договор, казалось, лишь усиливали позиции гуннов и ослабляли римлян. Варвары уже «обглодали» Восточную империю, словно полчища саранчи. Скоро ли Аттила обратит свой взгляд на Запад?

* * *

Погода в этот день соответствовала настроению генерала: он выдался пасмурно-серым, а дождь не прекращался с раннего утра. Лёгкой измороси было достаточно для того, чтобы со всей очевидностью показать, в каком упадочном состоянии находилась старая крепость, простоявшая уже не одно столетие. Крыша текла, в стенах зияли пробоины, а гарнизон, вместо того чтобы основательно отремонтировать своё убежище, наскоро заделывал течи деревянными балками или кусками плетней. Чёткий силуэт форта как будто расплылся на фоне пристроенных к нему хижин и расходящихся кругами тропинок.

— Несмотря ни на что, команда двенадцатой крепости готова отразить любую атаку, — продолжил трибун.

Это был бессмысленный лепет.

— У вас не форт, а осиное гнездо.

— Генерал!

— Да, гнездо из прутьев и бумаги. Ваша ограда до того прогнила, что вот-вот свалится. Аттила разрушит её одним ударом кулака.

— Аттила! Но король гуннов от нас за тысячу миль. Зачем нам бояться Аттилы? Он нас вряд ли побеспокоит.

— А вот я боюсь Аттилу. И часто вижу его во сне. Меня беспокоит, как бы Аттила не занял Афины или Лютецию, Толозу[39] или Рим. Такая уж у меня работа и такая судьба — беспокоиться.

Трибун растерянно посмотрел на Аэция.

— Но вы же его друг. Разве не так?

Аэций бросил на него мрачный взгляд сквозь пелену дождя.

— Я его друг в той же мере, в какой я являюсь другом императора, другом его матери, другом Теодориха с его двором в Толозе и другом короля Сангибана в Аурелии[40]. Я единственный, кто их объединяет. Но я никому из них не доверяю, солдат. И тебе тоже.

Командира поразила такая грубая откровенность, но он решил не возражать генералу.

— Просто Аттила ещё никогда не появлялся в наших краях.

— Это пока.

Теперь Аэций чувствовал каждое мгновение прожитой жизни. Он устал от бесконечных поездок верхом, от стремления везде успеть в последний момент, от желания предотвратить опасность и от отсутствия уютного дома. Десятилетиями ему нравилось так жить. Но сейчас?

— Солдаты должны быть готовы к худшему, верно?

— Как вы и сказали, генерал.

— Настоящие римские солдаты не ждут денег или разрешения на починку крепостных стен — они делают это немедленно. Если у них нет извести, они её покупают. А когда не могут купить, они её берут. И если те, у кого они её берут, жалуются, солдаты говорят, что армия, в конце концов, и есть Рим. Разве эти жалующиеся торговцы хотят, чтобы их завоевали варварские полководцы и ничтожные принцы?

— Именно это я и пытался им сказать.

Аэций застыл, словно сосредоточившись, и ударил себя кулаком в грудь.

— Что там, в вашем осином гнезде, трибун?

— Там, внутри? — Стенис опять смутился. — Конечно, гарнизон. Кто-то болен, кто-то ушёл, но если у нас ещё есть время...

— То, что находится внутри, и создаёт репутацию. Никто не осмелится разворошить осиное гнездо, потому что за его бумажными стенами таится ядовитое жало. Даже маленький ребёнок способен проткнуть палкой осиный форт, но даже самый смелый воин задумается, стоит ли ему это делать. Почему? Да потому, что внутри его ждут жестокие стражи границы. Поучитесь у этих насекомых, и урок пойдёт вам впрок. Наточите оружие и приготовьтесь к бою с гуннами!

— С Аттилой? Вы что-то слышали?

И действительно, что? Слухи, предупреждения и наблюдения, которыми его странный шпион-карлик делился с ним, присылая генералу клочки бумаги из лагеря Аттилы. Неужели эти сведения хоть что-то значили? Стал ли Аттила с удвоенным интересом изучать и прощупывать Запад? Правда ли, что рассерженный франк по имени Клода бежал к Аттиле и попросил поддержать его притязания на трон?

— Преврати своих людей в ос, солдат, пока ещё не слишком поздно.

Глава 10 КОРОЛЬ ГУННОВ

— Римляне едут!

Слова вспыхнули в тёмной комнате, точно пламя.

— Армия? — спросила Илана.

— Нет, просто посольство, — сообщил ей повар.