Бичеватель

– Конечно… – Голос режиссера был тих и слишком тонок для его костистого тела. – Холман! Осторожный швейцар, улаживающий гнусные неделикатности, совершенные киномагнатами! – Рот Олтмена растянулся в каком-то подобии улыбки, и тонкие губы совершенно исчезли. – Воображаю, как вы заняты, бегая повсюду с проволочной метелкой и заметая грязь под ковры. Интересно, чья грязь привела вас в этот дом? Хотя что это я, будто подобное неизвестно!

Подошла Арлен с моим бурбоном, и в ее глазах промелькнул ужас.

– Никакой грязи, – небрежно сказал я Олтмену. – Я по-прежнему имею обыкновение навещать всех моих старых подруг, вот и все. Разве я мог отсутствовать так долго, чтобы Арлен перестала скучать по мне?

– Я всегда скучаю после твоего ухода, Рик, – подтвердила она. – Как-то в один ужасный вечер я проскучала целых тридцать минут! – Она сунула стакан в мою руку быстрым нетерпеливым движением, отчего зазвенели ледяные кубики. В следующий миг я почувствовал, как с пальцев стекает хороший бурбон.

– Я пришел на панихиду, – объявил Олтмен. – Возможно, несколько опередив события. Но всю будущую неделю я буду слишком занят, чтобы для чего-то выкроить время.

– Смените тон, Тео, – тонким голосом проговорила Арлен. – Флер вовсе не умирает.

– Ошибаетесь, милая. Ее время пришло. – Пять жутких секунд он стоял с закрытыми глазами, склонив голову набок. – Разве вы не слышите бой часов? На часах жизни Флер без пяти минут полночь. – Олтмен скромно пожал плечами. – У меня всегда было это странное экстрасенсорное предчувствие смерти – других людей, конечно.

– Несколько лишних перьев, – сказал я, – и никто не отличит вас от любого другого стервятника.

– Еще мартини! – Олтмен протянул блондинке пустой стакан. На миг мне показалось, что этим стаканом Арлен сейчас разобьет режиссеру голову, но, очевидно, она раздумала и направилась к бару. – До нелепости преданная девушка! – заметил Олтмен. – Я часто задавал себе вопрос, нет ли между ней и Флер каких-то особых, тайных отношений.

– Вы задаете себе слишком много вопросов, мистер Олтмен, – вяло отозвался я. – Хотя как сказать: грязный ум, который достался вам, очевидно, не пригоден для иных целей.

В глазах режиссера промелькнул огонек удовлетворения, и я понял, что ответная грубость входила в его планы. Пришла Арлен со стаканом мартини и, заметив, что Олтмен садится в кресло, затравленно посмотрела на него. Тео взял стакан, сделал маленький глоток и, перед тем как проглотить, покатал спиртное во рту.

– Еще слишком отдает вермутом, дорогая, но все-таки наметился определенный успех по сравнению с предыдущим. Кто знает! Если я пробуду здесь достаточно долго, то сумею научить тебя делать неплохой мартини.

– Жду не дождусь уроков! – фыркнула Арлен.

– Знаете, Холман, бедная Флер Фалез никогда не была актрисой. – Обращаясь ко мне, режиссер не сводил глаз с Арлен. – Когда в те стародавние времена Киган выкупил ее контракт у Джорджа Блума, она занималась тем, что вертела бедрами и обнажала грудь, и хотя не играла чистой порнографии, но подходила к ней очень близко. Единственный хороший фильм, в котором снялась Флер, – результат блестящего подбора актеров. Киган хотел, чтобы Флер играла самое себя, но даже с этим она не могла справиться. Затем муж Флер удачно утонул во время медового месяца – реклама появилась фантастическая! – и вдруг она стала звездой. И больше ей не нужно было пытаться играть. Очень кстати, потому что у Флер никогда не было способностей.

– Прекратите! – На скулах Арлен вспыхнули два ярко-розовых пятна. – Я не собираюсь стоять здесь и слушать…

Олтмен властно поднял руку, требуя тишины.

– Верх невоспитанности прерывать людей, пока они не закончили, дорогая. – Олтмен заставил ее замолчать, медленно повернув голову ко мне. – Думаю, именно поэтому под моим руководством Флер распадалась на части, пока, наконец, не закончила восемнадцатью месяцами пребывания в психушке. Моя настойчивость в желании добиться от нее хоть какой-то актерской игры оказалась для нее чрезмерной, так что она быстро нашла прибежище в безумии.

– Сколько раз вы посещали ее в лечебнице? – спросил я.

– Ни одного. – Он слегка зевнул. – Флер как жена и так называемая актриса была невыносима даже в нормальном состоянии. И я не мазохист, чтобы добровольно подчиниться бреду безумной женщины.

– Лжете! – От избытка чувств Арлен чуть не захлебнулась. – Ее талант актрисы тут ни при чем. Это вы упрятали Флер в больницу!

– Дорогая Арлен, – голос режиссера звучал совсем по-отечески, – конечно, Флер должна была изобрести какую-то правдоподобную историю, чтобы скрыть истинную правду. Всю жизнь она лгала всем, особенно себе. – Олтмен допил мартини, поставил бокал на стол рядом с креслом и встал. – Я только хотел слегка обрисовать вам перспективу, Холман. Если собираетесь, как и прежде, заметать ради Флер грязь под ковер, вам понадобится очень большой ковер. Кстати, – его губы снова исчезли, растянувшись в принужденной улыбке, – идея с возвращением Флер на экран не только смешна, но жестока. Можете передать это Джорджу Блуму.