Бифуркатор

Я понимаю нерешительность друга, когда тот медлит. Он отползает в комнату по максимуму, почти по грудь, только плечи высовываются из-за косяка, А левая рука зависает над коробкой.

А потом

всё происходит

очень быстро.

Щелчок.

трах-тах-тах, – открывается крышка.

Стёпка было рвётся назад, но его немедля притягивает к косяку.

Нет. Не притягивает. Ударяет, Как куклу. Слышу его вскрик.

А тут и мен швыряет на дверь, будто мне в спину на огромной скорости врезался грузовик.

Я ударяюсь лбом о срез двери.

По-моему я воплю как бешеный.

А по ушам ножом бьёт крик Стёпки.

И вдруг, я лечу на него, но со мной летит и дверь, желая закрыться.

Я хватаю Стёпку за ремень джинсов и тяну на себя.

В любой другой момент, мы вывалились бы с ним в комнату, тем более, он весит кило на пять меньше меня. Но теперь мне кажется, что в моём друге центнеров двести.

Однако мне удаётся втягивать Стёпку внутрь.

Всё это за полторы секунды.

Мозги соображают на автомате.

Стёпка успевает ухватиться правой рукой за дверь, вытянуть в комнату левую, упереться в косяк и вытащить голову из коридора.

Это ещё секунда.

Сила, тянущая меня к косяку увеличивается.

Ещё мгновение, и я дверью отрублю Стёпке руки.

Хватают друга за плечо, тяну на себя.

Ещё одна грёбаная секунда.

У Стёпки руки стопудовые, но он мне помогает.

Дверь захлопывается прямо перед пальцами друга.

Всё.

Сила исчезла, я уже не кричу, вспотевший Стёпка часто дышит и расслабленно валится на спину. И только сейчас я замечаю отсутствие очков на его лице, вероятно, ненасытная коробочка проглотила их.

За дверью слышится шорох и шлепок, а Стёпка вдруг начинает тихо смеяться сквозь отдышку.

– Мы психи, – шепчет он.

Мне пипец как страшно, но я тоже растягиваю нервную лыбу.

– Ты в порядке? – спрашиваю.

– Думаю нет. – Почему-то мы говорим вполголоса. – Грудью ударился, там болит, а ключицу дёрнуло в коробку так, что она чуть не оторвалась. я ей двигать вообще не могу.

– И очки засосало, – говорю я, и Стёпка хочет было что-то ответить, как раздаётся стук в окно.

От внезапности мы оба вскрикиваем.

За стеклом сверкают огромные от шока глаза Серого. Он машет руками, словно дорожный регулировщик, и… у него в руках всё ещё зажат горшочек с сахаром. Я не выдерживаю, и начинаю ржать как сумасшедший. Стёпка ничего не понимает, видимо не может без очков толком разглядеть зрелище за окном.

– Думаешь, нам стоит выходить? – спрашивает он меня смеющегося. Я могу только кивнуть.

Когда Стёпка тянется к ручке, смех немедленно обрывается, и страх снова начинает подогревать чресла. Создав небольшую щёлку, Стёпка подождал, а потом распахнул дверь. Никакого протяжения.

Кабинет тоже оказался пуст. Как Стёпка и предполагал, коробочки взаимоуничтожились. Мозг.

А потом со стороны гостиной до нас долетел крик Серого, и мы несёмся ему навстречу.

– Вы это видели?! Вы видели?! – ошеломлённо вопит парень.

– Мы не могли этого видеть, – усмехается Стёпка.

– Они подтянулись друг к другу, потом образовали чёрный ком и их засосало в точку! – Серёга прыгал вокруг нас, как орангутанг вокруг бананового дерева. – Что здесь, чёрт возьми, происходит?

– Так! – Стёпка поднял руки. – Мне срочно нужно что-то выпить. Чего-нибудь холодного.

Он разворачивается и вдруг пошатывается, а Серый, как примерный арбитр, ловит брата.

– С тобой всё в порядке? – спрашивает он.

– Да. Просто я сильно испугался, что умру, – отвечает Стёпка и сонно улыбается.

*****

Я взял у Стёпки одну из футболок и оделся. Пока Сергей готовит завтрак, мы не говорим о произошедшем. Тишину кухни нарушают только пару бытовых фраз. А когда поджаренный бекон и чашка сладких гренок расставлены по столу, когда мы вроём усаживаемся друг против друга, зависает неловкое молчание.

Серый чешет подбородок и внимательно поглядывает на нас.

– Ну что, герои, – произносит он. – Кто мне расскажет о той фигне, что вокруг творится?

Мы со Стёпкой обмениваемся взглядами. Теперь никто не хочет говорить о случившимся.

– Я жду, – требует Серёга и пытается придать голосу строгий тон взрослого. – Куда вы вляпались?

Стёпкин взгляд становится невыносимым. Я жму плечами и возражаю:

– Ну чего?

– Рассказывай, – просит друг. – Это же всё из-за Андрюхи началось.

– Ну и что, – качаю головой. – Я буду три часа рассказывать. У тебя лучше получится всё объяснить.

Стёпка отводит взгляд и вздыхает. Через пару секунд он выдавливает из себя слова:

– Дело в том, что Андрей, ну, брат Артёма, он пропал.

– Да что вы говорите? – театрально восклицает Сергей.

– Просто мы знаем, где он, – уточняет Стёпка.

– И где же?

– Он застрял в одном дне. В двадцать третьем июле.

Стёпка ожидает реакции брата, а тот бегает взглядом от одного к другому, пытаясь понять что-либо.

– Как можно застрять в одном дне? – спрашивает Сергей. – Это же не как в лифте застрять!

– Ну… примерно, но для Андрюхи теперь один день повторяется по кругу, и пока мы живём дальше, он просыпается ежедневно в одном дне. А мы всё дальше и дальше по времени.

Серый хмурится.

– Погодите-ка. Я вроде где-то это видел. Кина такого не было?

– Было. И не одно, – мрачно киваю.