Бифуркатор

– Ничего себе, – срывается с губ. Замечаю восхищённый взгляд Стёпки, а Серёга вообще в ступоре. Кажется, старший брат моего друга оставил рациональное мышление сразу после разговора с Шаманом.

– Да, стену он пробивает с лёгкостью, – кивает Арнольд.

– А я так и не понял, чем он стреляет? – восторженно вполголоса произносит Стёпка.

– Полем, – отвечает Арнольд. – Только в мирное время убирай его и прячь.

В нос попадает запах старой штукатурки.

– Теперь все всё поняли? – пожимает плечами мужчина с кофе. – Инструкции получили?

– А рассказал Артёмке, – кивает Арнольд и достаёт из кармана конверт. Я пока отключаю оружие и прячу его во внутренний карман куртки. Оно помещается с лёгкостью.

– На всякий случай, озвучиваю план ещё и при Степане, потому что он у нас тут самый головастый, – Арнольд подмигивает Стёпке и тот слабо усмехается. – В конверте адрес музея. Москва. Операцию проводите днём, когда по музею водят экскурсии, тогда можно будет проникнуть незаметно. В конце восьмой галереи на втором этаже единственная запертая дверь с двумя мордоворотами. Это тоже написано в конверте. Вот её надо открыть и взять спрятанный Глобус Эфира.

– Понял, – кивнул Стёпка. – Как он выглядит?

За Арнольда ответил я:

– Обычный глобус средних размеров.

– Смотри-ка, молодец, – усмехается Арнольд и треплет меня по волосам. Кожа на затылке болезненно дёргается, но я терплю и улыбаюсь в ответ. Теперь все улыбаются, кроме тёти Марины. Она слишком сосредоточена. – Теперь пойдёмте наружу.

****

Тишина, разливающаяся по природе вне подвала, достигла апогея и превратилась в звенящую, но глоток свежего воздуха после затхлых катакомб штаб-квартиры оппозиционеров покорял любой страх перед зловещим. Мужчина с кофе остался позади, и наш отряд вновь превратился в квинтет. Арнольд встал перед нами, хлопнул в ладоши и ободряюще воскликнул:

– Ну что, господа, пора прощаться. Очень надеюсь, что у вас всё получится. Очень надеюсь и на вас, – Арнольд подмигнул тёте Марине. – Охрана в виде человека с боевой подготовкой ребятам не помешает.

– У меня сегодня все шаблоны разорвались, – вздыхает тётя Марина. – Да что там, чёрт возьми. Я до сих ещё толком ни во что не верю.

– Мам, ты точно описала моё состояние, – говорит Сергей. Не знаю, мне не нравится, что он называет мамой женщину из другой реальности, которая лишь является близнецом его родной матери. Я слышу в подобном обращении беду.

На площадку въезжает зелёный джип с яркими фарами.

– Это за нами, – хмурится тётя Марина.

– Удачи вам, ребята. – И Арнольд пожимает мою руку. – Обязательно прочти содержимое конверта, прежде чем приступишь к операции.

Я согласно киваю, и восторг Арнольдом снова щекочет нервы. Затем он пожимает руки другим ребятам, а тёте Марине отдаёт честь. Она могла бы сказать что-то типа: к пустой голове руку не прикладывают, но вместо насмешки отдаёт честь в ответ. Значит, тоже прониклась уважением к оппозиционерам доктора Вечности.

– Ну, побежали, нас ждать не будут. Это не такси, – строго приказывает тётя Марина и уже несётся к джипу. Стёпка и Серёга не заставляют себя ждать, а я на время задерживаюсь.

– Слушай, – спрашиваю Арнольда. – Как тебя зовут? Я же даже не знаю твоего имени.

– А зачем тебе оно? – добро улыбается Арнольд.

Я немного смущаюсь. Мысли, терзающие меня с первой эффектной встречи, кажутся глупыми, наивными.

– Ну не знаю. Хочу кое в чём убедиться.

– В чём же?

– Блиииин! – Я пританцовываю на месте от ненависти к себе. – Ну я вдруг подумал… Можешь ли ты в этой реальности… как бы… являться мной?

Ни один мускул на лице Арнольда не дёргается. Так и застывает на лице.

– Ну а почему бы и нет, – пожимает плечами он. – И неважно, как меня зовут. Шизогонические реальности – это та ещё шизофрения.

Я вдруг смеюсь. Открыто и легко.

– Почти в рифму, – говорю.

– Тёмка! – окликает голос Стёпки.

– Беги к своим, а то опоздаете, – кивает Арнольд. И я убегаю, но перед этим застенчиво дружески хлопаю Арнольда по плечу.

И вот я уже в джипе. Я и мои друзья на заднем сиденье, тётя Марина спереди. Шофёром оказывается парень в форме цвета хаки, небритый, с выпирающими скулами и суровыми мохнатыми бровями. Голос у него тоже зычный. Пока он говорит с тётей Мариной, успеваю испугаться этого качка: слишком жестокие слова он изрекал. Сразу видно – военный.

Тётя Марина не вникала в подробности, и уж тем более не говорила о шизофренических реальностях. На нас мужлан не обращал внимания, поэтому я позволил себе упереться лбом в стекло и уставиться на проносящуюся ночную дорогу. Хотя, кажется, небо на горизонте уже светало. Не мудрено. должно быть уже шесть утра.

Теперь я всегда буду называть всю эту белиберду шизофреническими реальностями. Они этого заслуживают.

В пропитанной запахом бензина машине я засыпаю.

*****

– Меня сейчас стошнит.