Бикфордов час

– Попробуй, старик… Я тебя сделаю покойником дважды до того, как снайпер успеет выстрелить…

Гризли стоял между мной и дверьми, то есть он считал, что я закрываю его от снайпера. Глупая мысль. Он слишком большой, чтобы за меня спрятаться. Майор несколько раз махнул рукой, я отступил и при этом постарался выстрелить в тот момент, когда Гризли переставлял свои тяжеленные башмаки. Делал он это шумно. Стреляющий нож стреляет тише. И потому выстрел не был услышан. Но я одновременно с выстрелом второй рукой показал пальцем на колено Гризли. И пуля в тот же момент пробила ему коленную чашечку. Гризли упал. Мне удалось, таким образом, и от снайпера его уберечь.

Два саудовца мне вообще опасения не внушали.

– Кто из вас меня отравил? – спросил я. – А кто взорвал? На колени оба!

Они не понимали. Я махнул ножом у горла корчащегося от боли Гризли.

– Переводи…

Он с руганью перевел. Саудовцы упали на колени.

Я дал знак в сторону БМП. Машина попыталась въехать прямо на крыльцо, но Нафаня перестарался. Ступени провалились, и проехать ближе не удалось. Однако Нафаня с ефрейтором Калашниковым почти сразу выскочили из машины и тут же начали вязать руки пленникам. Потом их подвели к двойным задним дверцам, чтобы затолкать в десантное отделение. Через площадь на помощь товарищам бежал снайпер. Гризли загрузили первым. Саудовцев я остановил и задал им несколько вопросов на английском языке, который оба знали лучше, чем я. Потом взял за шиворот профессора и повел в здание. Профессор своим ключом открыл кабинет и показал мне два ящика. Я выбросил сквозь стекло табуретку. Иначе солдаты не услышали бы меня. На мой зов прибежал младший сержант Фазанец. Он, повесив ремень винтовки на плечо, стал поочередно выносить ящики. С осторожностью, как я и предупредил. Профессору поработать грузчиком я не разрешил. Саудовцам верить – своей жизнью не дорожить. Уронит – и взорвет и себя, и всех нас. Сам же я нашел на столе раскрытый, но выключенный ноутбук профессора.

– Твой рабочий инструмент?

– Мой рабочий инструмент.

– Сгодится…

* * *

Маму пришлось посадить тоже в десантное отделение. Там уже сидели трое пленников и младший сержант Фазанец. Маме я дал на всякий случай в руки пистолет «Глок», объяснив, как им пользоваться. Даже в спецназе не каждый солдат сможет сделать выстрел из «Глока», если ему не объяснишь[39].

– Один из этих людей отравил папу, двое других взорвали его тело. Их ждет в России суд. Если попробуют сопротивляться, стреляй без сожаления. За папу…

Гризли с усмешкой перевел химикам мои слова.

Младший сержант Нафаня оставался за управлением, ефрейтор Калашников пересел на место справа от Нафани к курсовому пулемету, я занял положенное мне место командира в башне. С места командира дублировались все действия оператора-наводчика. И хотя мне давно уже не доводилось стрелять из боевой машины пехоты, тем не менее определенные навыки я имел.

Максимальная скорость БМП-3 на дороге – семьдесят километров в час. Нам предстояло преодолеть сто километров. По дороге к линии соприкосновения войск нас однажды обогнал какой-то «уазик», не очень обращающий внимание на качество дороги и не берегущий свою подвеску. Трижды мы обгоняли грузовики, дважды – легковые машины, которые ехали вообще медленно, уважая дорогу. Но я предпочел не стрелять. Нам необходимо было тихо добраться до места возможного перехода и где-то дождаться темноты. И потому я часто заглядывал в карту.

Неподалеку от места, где я взрывал склад боеприпасов для РСЗО «Град», на дороге стояла «Волга». Пассажир, как мне показалось, с заднего сиденья не выбирался. Может быть, спал там. А водитель стоял на дороге, красноречиво показывая нам буксировочную ленту. Хорошая была бы картина, если бы мы остановились и в машину к пассажиру заглянули бы солдаты в форме российского спецназа. Боюсь, мы даже на буксире не дотащили бы «Волгу» до ближайшего туалета. Пятисот лошадиных сил БМП хватило бы, конечно, но вот времени – нет…

Через полчаса дороги я позвонил начальнику разведки батальона Миколе:

– Как дела у разведки?

– Плохо. Комары заедают… А у тебя, старлей, как?

– С наступлением темноты готовься встречать там же, где я выходил.

– Осторожно. «Укропы» пулеметную точку восстановили на том же месте и в том же составе. Крупнокалиберный «Утес» и два «ручника».

– Нам некогда будет останавливаться. Просто проедем по ним. Раздавим. Я знаю, где у них мины стоят. Не подорвемся. «Коридор» в минном поле жив?

– Тебя дожидается.

– Тогда встречай. И позвони капитану в погранотряд. Пусть нас сразу на той стороне встречает. С машиной. Мы свой транспорт тебе оставим. Сгодится.

– Что за транспорт?

– БМП-3.

– Вот это, называется, удружил… По такому поводу я мог бы даже напрямую твоему начальству позвонить, только вот номер не знаю. Короче говоря, я тебя сам встречу. Когда, говоришь, будешь?

– С наступлением темноты… Здесь маленькая дубрава есть на карте. Между двумя минными полями. Так день отоспимся, и сразу – к вам…