Бихарская мозаика

Как все правители Дели, Шер Шах был деспотом и обладал неограниченной властью. Но в отличие от предшественников его можно было бы назвать по суровым меркам средневековья «благородным деспотом». Забота о солдатах и верных подданных ставила его на голову выше других правителей. Он ограничил власть министров, доверив им лишь выполнение своих указов. В завоеванных землях из казны выдавали пособия немощным и больным, выплачивали пенсии, устраивали благотворительные обеды. По-новому взимались налоги и подати. Их называли справедливыми, очевидно, потому, что стремление к справедливости было важной, если не главной чертой характера Шер Шаха, на личном опыте познавшего горечь неблагодарности и несправедливости своих бывших хозяев. Он любил говорить:

— Справедливость — самый прекрасный религиозный обряд, потому что его в равной степени признают и правители, и правоверные, и язычники.

Как только Шер Шах присоединял к своим землям новые владения, там начиналось строительство дорог. Главным его творением была Сарак-и-Азам, протянувшаяся на полторы тысячи километров. Это было возрождение «Великой дороги» — Джи-Ти-Роуд. Бенгалия оказалась связанной с Агрой, Дели и Лахором. Были проложены удобные пути из Агры в Бурханпур, Джодхпур и Читтор. Дорога соединила Лахор и Мултан. Вдоль дорог, связавших главные города, построили 1700 караван-сараев. В каждом была мечеть, где служили имам и муэдзин, устраивались помещения для отдыха и харчевни для мусульман и индусов.

Шер Шаху удалось создать действительно мощную империю с хорошо налаженным механизмом управления. Он обладал способностью не только строить имперские планы, но и осуществлять их. Не будет преувеличением сказать — все, что создавалось в дальнейшем Моголами, зиждилось на фундаменте, заложенном Шер Шахом. Его иногда сравнивают с Акбаром. Во многом это сравнение возможно. Но в отличие от Великого Могола Индия так и осталась для него лишь покоренной страной, и он никогда не любил ее, как человек любит землю, на которой родился. Шер Шах никогда не смотрел на местных жителей как на соотечественников. Соотечественниками для него были афганцы, которых он приглашал на службу, раздавал им земли и рассчитывал на их лояльность.

После смерти Шер Шаха созданное им государство на протяжении девяти лет возглавлял его сын Ислам Шах, разумный и деятельный правитель, способный с достоинством выдерживать даже скрытую ненависть и зависть более родовитых афганцев, состоявших у него в услужении. Ислам Шах скончался в 1554 году, а через год государство, изрядно ослабленное распрями вассалов, пало под натиском возвратившегося в Индию Хумаюна. Так окончился короткий, но яркий период правления династии Суров…

Хумаюн вернул когда-то утраченные владения, однако правил недолго. Однажды, торопясь на вечернюю молитву, он упал на мраморной лестнице библиотеки и разбился. Возможно, нелепая и негероическая кончина, осуждение за то, что был позорно изгнан из земель, завоеванных отцом, а может быть, и природное слабоволие, склонность к опиуму и наслаждениям снискали Хумаюну репутацию неудачника. Прославил он себя только тем, что, возвращаясь из изгнания, привел за собой персидских художников, которые создали могольскую школу живописи, гармонично соединив персидскую технику письма с элементами индусской культуры. Однако при всей любви к искусству Хумаюн успел при жизни издать указ о разрушении дворцов и павильонов делийской крепости Пурана Кила. Часть материалов была использована при строительстве гробницы самого Хумаюна, а остальные пошли на сооружение Шах Джаханом седьмого города Дели, Шахджаханабада, или Старого Дели, как его называют в наши дни.

Гробницу Шер Шаха пощадили, и она затерялась на необъятных равнинах Бихара.

Мрачное высокое здание из серого камня с небольшими башенками по углам и приплюснутым объемным куполом отражается в водах искусственного озера словно портрет Шер Шаха, материализация его личности и характера. Идеальное проектирование достигло желаемого создателями эффекта: тут все прочно, надежно и гармонично. Гробница уверенно врастает в мощную квадратную платформу и отражается на водной глади озера. Озеро скрыло от глаз основание платформы, как бы надежно спрятав неисчерпаемый источник душевной твердости и непоколебимости человека, чье тело там покоится.

Серый грубый камень, из которого сложены стены, гармония вертикальных и горизонтальных линий придают постройке строгий вид, напоминающий нахмурившегося и неприветливого Шер Шаха, который в желании оградить заветные помыслы, чаяния, да и саму душу от ненадежных, не понимающих его и корыстолюбивых приближенных окружил себя большим озером, оставив лишь узкий, «контролируемый» мостик как единственную связь с окружающим миром. Двигаясь по нему к мавзолею, начинаешь остро ощущать его размеры и величие. А войдя в траурный зал и остановившись перед кенотафами (в гробнице захоронен не только Шер Шах, но и многие родственники и министры), задумываешься о бренности человеческой жизни и собственном несовершенстве.