Билдер

— Я хотел бы уточнить у общества, как оно относится к моей работе. Чтобы не было какого-либо недопонимания. Городская Стража за любую выявленную провинность может в кутузку законопатить. У меня же проблемы другие. Мне надо, чтобы таможня в порту работала, как отлично смазанный механизм. Чтобы не было каких-либо проблем ни у офицеров, ни у рядовых. Пришли на судно, груз проверили, таможенные и портовые сборы взяли и вернулись обратно. Живые и здоровые. Если при досмотре что-то нашли, то капитан штраф выплатил или полное непотребство конфисковали. И без обид с вашей стороны.

— Мы все еще про порт говорим? — уточнил сидевший по правую руку продубленный солнцем мужчина, какой год подряд выступавший на разнообразных толковищах от имени Берегового Братства.

— Да. Если меня приказом не загнали дюны шерстить, то я туда и не полезу. Мне бы со своими проблемами разобраться. Облавы и проверки рыбаков — это пусть у господина барона голова болит.

— Тогда общество совершенно не против. Господин капитан и его служивые под законом ходят, королевской властью лишний раз злоупотреблять не собираются. Мы всегда тогда рады, когда все в рамках положенного, по понятиям.

— Отлично, — Билдер отсалютовал пиалой с пахучим чаем и продолжил. — Тогда вопрос второй. Насколько я помню, Братство и прочие уважаемые люди в порту не безобразничают. У вас свои якорные стоянки есть, свои купцы по нужным маршрутам ходят. Но раз мы теперь по закону живем, то давайте еще раз проговорим и убедимся, что достигли полного взаимопонимания… Если что-то вы на торговце спрятали, а таможня нашла, то договариваться и выкупать товар уже у городских властей. Меня эти проблемы не трогают. Если мне таможенный офицер сказал, что груз чистый, то я претензий не имею. Разумеется, кроме Южного Чумного списка.

Все четверо собеседников согласно кивнули. Да, это дикари-соседи готовы в город тащить любую пакость, а местные уже обожглись на подобном. Поэтому даже среди уголовников существовал запрет на определенные товары. Оружие, тяжелые наркотики и яды, определенные зелья и еще кое-что по мелочи. За продажу подобного купца могли утром найти у себя в конторе с прибитыми к полу кишками. И если капитан заявляет, что подобного рода дрянь будет давить беспощадно — то полностью в своем праве. Ну а с таможенными офицерами о разных мелких прегрешениях всегда можно договориться.

— Последнее. Что вы можете сказать о возможных проблемах в порту? Кто действительно может Юдале помешать навести порядок?

Бридер посмотрел на сидевших за столом и усмехнулся про себя. По негласным обычаям помогать властям — это на грани правил. Сдать конкурента, слить информацию — можно. А вот корешиться с законниками может и боком выйти. Поэтому надо хорошенько подумать. Чтобы в чужих глазах крысой не выглядеть. Значит, нужно чуть-чуть подтолкнуть в правильном направлении. Благо, слухи кое-какие собрать успел.

— Насколько я знаю, баронства больше всего гадят. Привыкли кичиться правами и привилегиями, вот и плюют с высокой колокольни на местные правила.

Народ тут же оттаял. Слово было сказано, теперь можно и в деталях.

— Ваша правда, господин капитан. Гадят. Как есть, гадят. Лодки наши зачастую пытаются топить, если кто ненароком на пути подвернется. Тащат в Юдалу всякое непотребство. Своих людей на старых пирсах завели, через них ночами разгружаются. Золотом сорят, молодые умы смущают.

— А что же Братство на берегу не прижмет?

— Так пока все по-правилам. С заявленного в общак отделяют, в драку сами не лезут. Хотя явно куда как больше провозят. И на складах охрану держат постоянно. Причем не местных нанимают, а кто-то из аристократов присылает своих. Скот на продажу гонят, доски, пеньку и прочее. А уж что обратно выгребают — так и не узнаешь толком.

— Понятно… Значит, если таможня им дыхалку перекроет по закону, то вам никакого ущерба. Да и баронства проучить не помешает. Все же это наш город. И наш порт.

— Только рады будем… У нас с пришлыми особой дружбы нет.

Через десять минут уверений о взаимном уважении стороны начали раскланиваться. Правда, напоследок Билдер забросил на удачу:

— Я слышал, что пять лет назад во время последней заварухи где-то за городом на фермах целый полк бузотеров прижали. То, что было на солдатах, в казну сдали. А вот обоз распотрошили еще до того, как гренадеры в него загребущие лапы запустили. Там вроде как и одежда, и нормальное оружие, и разные полезности были. Если вдруг где мертвым грузом лежит, я бы выкупил. Или обменял на что-нибудь полезное. Мое мальчики пока сущие оборванцы. А щеголять по Юдале в чужих мундирах может быть чревато. Его величество сильно обиделся тогда на разграбленный обоз. Вроде как обещал за попытку продать подобранное на дороге разные кары, из которых каторга будет легким развлечением.

— Мда? Что-то не припомнится такого…

— Жаль. Но если вдруг вспомните или кто найдет ненароком, я бы взял. А то любой купец над ротой смеяться до слез будет. Сплошной урон чести и достоинству ухорезов…