Билет до Гавгамел

Торжественно встретил Рим победителя. Сенат постановил, чтобы Дуилия всегда сопровождал глашатай и возвещал прохожим: «Вот идёт Гай Дуилий, победитель при Милах!» А по вечерам его провожали домой факельщик и флейтист. Римляне умеют ценить славных героев своих! Правда, такие великие почести смущали героя, и он попросил избавить его от них. Такие мы – римляне!

К вечеру, когда стал сгущаться туман, впереди показался зеленеющий берег. Галера вошла в пустынную гавань. На берег с галеры был перекинут мостик, по которому начальник гребцов провёл Виктора, пропустив его вперёд.

– Вон там, на холме, куда ведёт вымощенная камнями дорога, особняк, окружённый цветущим садом. Вас ждут.

– Кто? – удивился Виктор.

Начальник не проронил больше ни слова. Поклонившись в пояс, он вернулся на судно.

Издали особняк напоминал храм с колоннами, а когда Виктор приблизился к нему, то увидел, что у каменного особняка не было окон, а перед фасадом было устроено перекрытие в виде портика. Там Виктора ожидал слуга хозяина особняка. У него было старое морщинистое лицо, седые редкие волосы на голове, белая накидка на тёмном теле.

– Приветствую тебя, славный римлянин! – воскликнул торжественно старик, кланяясь Виктору. – Правь народами державно, милость покорным являй и смиряй надменных! Прошу пройти сюда…

Он провёл Виктора во внутренний крытый дворик-сад. В середине дворика находился бассейн с дождевой водой, попадавшей в него через отверстие в крыше. Вокруг бассейна было много зелени, воздух благоухал цветочным ароматом, слышалось приятное журчание фонтана. Перед Виктором на изогнутой в виде лебединой шеи скамейке из белого мрамора сидел мужчина, одетый в тогу с широкой пурпурной полосой по её краю. Где-то в стороне слышалось мелодичное звучание флейты и приятный баритон читал стихи:

Создан памятник мной. Он вековечнее
Меди, и пирамид выше он царственных.
Не разрушит его дождь разъедающий,
Ни жестокий Борей…

Мужчина вдруг резко встал и повернулся. Виктор был поражён: перед ним стоял… Антон Щеглов!

– Приветствую тебя, славный римлянин! – воскликнул тот высокопарно и, довольный произведённым эффектом, рассмеялся. – Не ожидал? Присаживайся, поговорим. Эй, прислуга, принести нам пифос с крепким сицилийским вином!

Виктор был в смятении. Несколько глотков терпкого виноградного вина немного успокоили его.

– Что происходит, Антон? Как ты спасся? Не понимаю, но там, на острове, я видел кости, обгорелую одежду, похожую на твою…

– Ты думал, меня зажарили эти, как их… атасимы? Ты не рад видеть меня целым и невредимым?

– Не приснилось же всё это мне…

– Нет, не приснилось. И мне тоже досталось. Я попал на холодный необитаемый остров, где по ночам выли неведомые мне звери. Мне удалось развести костёр, и меня заметили с корабля.

– Как ты смог разжечь огонь?

– У меня, к счастью, сохранилась зажигалка.

«Зажигалка?» – Виктор вспомнил о зажигалке на острове атасимов. Это была зажигалка Антона, там были его инициалы. – «И откуда он знает название племени, к которому я попал, ведь я не упоминал о нём…»

Виктор промолчал об этом, интуитивно решив подождать: надо было всё хорошенько обдумать. Ясно, что его заманили в какую-то авантюрную игру. Похоже, правила игры составлены Антоном Щегловым. Но почему тот так рисковал, вступая в эти опасные приключения вместе с Виктором? Ведь они не раз находились на краю гибели. Если всё это подстроено, то ради чего? И гонки по Москве, и сбитый истребитель, и замок, и людоеды, и штурм Казани… Это инсценировки, всё не по-настоящему? Но ведь всё происходит наяву, и он реально неоднократно мог погибнуть. Только чудо, невероятное везение спасало каждый раз его. И всё это заранее было подстроено?

«Да, – Виктор усмехнулся, – и все говорили на понятном мне языке, даже эти атасимы». У него просто не было времени задуматься над происходящим, события вертелись в бешеном ритме. Но теперь он возьмёт паузу. Переживания последних дней прояснили его сознание.

– Чему ты улыбаешься? – посмотрел на него внимательно Антон.

– Рад видеть тебя целым и невредимым, – как можно спокойнее ответил Виктор. – Это твои люди спасли меня, Антон?

– Антоний Гораций, если ты о моём имени, – усмехнулся Щеглов. – Кажется, ты догадываешься о том, что происходит с тобой?

– Это какая-то непонятная для меня игра…

– Игра? Нет, это жизнь, полная опасностей и приключений.

– Не понимаю. Я много раз находился на краю гибели. По-настоящему.

– Ещё бы! Всё по-настоящему. Но разве не ты сам всё это выдумал?

– Я? Что ты имеешь в виду?

– Так ты ещё не полностью пришёл в себя? Все приключения, случившиеся с нами, сочинены тобой. В этом заключалась наша с тобой идея.

– Какая идея?