Билет до Крупяновки (СИ)

- Сюда, похоже, никто не падал! - крикнул Мишка. - Здесь вообще…

Он неловко ступил в сторону.

- Ай!

Мишкин крик заставил меня вздрогнуть и напряженно застыть над спуском.

- Миха! Что случилось?

Ответом мне были свистяще втянутый сквозь зубы воздух и матерная тирада, обращенная к тому, кто оставил гадские доски с гвоздями без присмотра. Мишка наколол ногу. Напрочь. Через кед.

- Насквозь? - спросил я.

- Нет, слегонца оцарапал!

Мишка заковылял ко мне. Ива, попавшаяся ему на пути, было беспощадно подвергнута экзекуции. С гримасой на лице мой друг появился из кустов.

- Вот ведь сука! - сказал он.

Я подал ему руку и вытащил на грунтовку. Мишка сел на обочину, я помог снять ему кед. Ступня была вся в крови. Кровь пропитала носок и матерчатую стельку кеда. Она струилась из пробитой гвоздем дырки.

- Что там? - спросил Мишка.

Он побледнел и запрокинул голову.

- Ну, прилично кровит, - сказал я.

- Сучьи гвозди, - прошипел Мишка. - Ты можешь там как-то…

- Сейчас.

Я притянул рюкзак. Мама напихала мне столько газет и тряпок, чтобы банка с салатом и термос случайно не разбились, что мне было из чего выбирать. Я вытянул из рюкзачных недр полотенце и кусок веселенького ситца. То, что надо.

- Давай.

Я приподнял раненую Мишкину ногу. Мой друг опрокинулся на щебенку, раскинул руки.

- Похоже, все, - сказал он.

- Чего все? Ты еще не умираешь.

Я отряхнул ступню от песка и грязи, прижал к ране сложенный вчетверо ситец (он был чистый, но сразу принялся краснеть) и замотал ногу полотенцем. Оборот получился всего один, но зато концы удалось связать крепким узлом.

- Я не про смерть, - сказал Мишка, - я про Крупяновку.

- Ну, да, с такой ногой…

- А дядя Ваня наверняка уже в Людовиновке. Мы от нее и километра не отошли.

- Не, километр будет.

- Все равно, - сказал Мишка, приподнимаясь на руках, - мавр сделал свое дело, мавр может пить портвейн.

Я затянул узел полотенца сильнее. Мишка следил с таким лицом, будто нога должна была взорваться от моих усилий.

- Болит? - спросил я.

- Я ж не шевелю, - ответил Мишка.

Я потрогал пропоротую ступню. Нет, кровь не протекала, ситец по краям не намок, полотенце и вовсе не покраснело. Похоже, рану я перекрыл. Я порылся в рюкзаке и на всякий случай приготовил футболку. Распорю по шву, если что, намотаю заново первым слоем вместо ситца, подумалось мне.

- Думаю, мне лучше не вставать, - сказал Мишка.

Лицо у него было бледное.

- Надо ловить транспорт, - сказал я, поднимаясь.

- Только не велосипед! - испугался Мишка.

- Что я, дурной? - Я шагнул на дорогу. - Нам бы автобус или легковушку.

Колесный трактор, пылящий в сторону Зверевки, я даже останавливать не стал. Но тракторист притормозил сам. Щелкнула, открываясь, дверца. Из кабины вынырнул веселый вихрастый парень.

- Чо, ребя, случилось-то? - спросил он, свешиваясь.

- Бандитская пуля, - сказал Мишка.

- Ногу пропорол гвоздем, - кивнул я на него.

Тракторист шмыгнул носом.

- А чо? Известное дело. Сам в прошлом году чуть большой палец не потерял. Давайте подброшу до Зверевки, там фельдшерский пункт, - предложил он.

- Нам лучше в другую сторону, в город.

- Ну, это вам автобуса ждать.

- Долго?

- Минут пятнадцать-то точно, - сказал парень. - Вы это… Кровит сильно?

- Уже нет, - приподнял ногу Мишка, показывая накрученное мной бельевое сооружение. - Дергает только.

Тракторист улыбнулся.

- Ну, значит, живая нога-то!

- Да живая вроде.

- Смотрите, чтобы заражения не было, - сказал парень. - А то вмиг отчикают. Поехал я тогда.

Я махнул ему рукой. Тракторист, хлопнув дверцей, скрылся в кабине. Его агрегат дернулся и двинулся от нас прочь.

- Пятнадцать минут, - вернулся я к другу.

- Или полчаса, - сказал Мишка.

- Ждем.

Чтобы нас было удобней подбирать в сторону Людовиновки, мы перебрались через дорогу. Я выступил вьючным животным. Сначала на мне проехал Мишка, потом, вторым номером, рюкзак. В двадцати метрах нашелся взгорок, на котором мы смогли удобно расположиться. Я подстелил куртку. Мишка выдул из термоса весь чай. Бледность с его лица сошла, и он уже посматривал на свою ногу с исследовательским интересом и не без гордости. Все-таки боевая рана. Ну, в смысле, в боях за Крупяновку.

Я проверил, кровь не текла.

- Вот смотри, как складывается, - сказал Мишка, лежа на моей куртке. - Задумываю я поход, и что? Сразу прибивается дядя Ваня.

- Ты же сам его к моей маме привел, - сказал я.

- Я же не всерьез! - возмутился Мишка. - Я же отбояриться! Чтобы она тебя со мной отпустила!

- Ну, хорошо.

- Во-от. А дядя Ваня сразу: «Я с вами!». Как будто его кто просил. Тетя Наташа его вообще не просила!

- Может, он как раз от нее сбежал, - предположил я.

Мишка пожал плечами.

- Может быть. Тетя Наташа его, знаешь, в черном теле… Ну, пить особо не дает. Может, он поэтому?

- Сто процентов!

- Только это все равно, чтобы я до Крупяновки не добрался! И пролом вон сделали, и доски раскидали.

Я посмотрел на пустую дорогу.

- Ты серьезно?

Мишка сел.

- А зачем еще? Ты думаешь, Крупяновка есть?

- А ты думаешь, что нет?

Шумели кроны деревьев.

- Меня, возможно, именно поэтому не пускают в Крупяновку, - сказал Мишка.

- Потому что ее нет? - уточнил я.

Мишка кивнул.