Билет до Луны

Я ничего не написал о встрече с актрисой с именем моей первой любви. Я тогда устроился на работу в бригаду. Мы ставили кованые заборы у загородных домов. Дом Актрисы стоял под сенью сосен в дачном поселке. Давно заметил, что люди любят сосны и березы. Перед домом стриженые газоны и овальный стол под тентом. Никакой выпендрежностью дом не страдал. Обладал он какой-то простотой, как и сама его владелица. Хозяйка дома любила выйти и поговорить с нами. После работы я решил сделать набросок ее портрета, когда она сидела на террасе в кресле. Все это чем-то напомнило мне витражный домик и его хозяйку. Я стал набрасывать по памяти тот домик, только вместо Ольги Борисовны рисовал ее.

— Что рисуешь?

Она подошла неожиданно.

— Вас.

— А ну, покажи!

Несколько минут Актриса внимательно рассматривала рисунок.

— Да ты талант! Учился где?

— Нигде. Детдомовский я.

— Вот как. — Интереса в голосе было больше, чем удивления.

Она задала несколько вопросов о технике рисования. О цвете. Тогда я предпочитал два цвета — черный и белый. Потом она спросила, кто учил меня рисовать. Завязался разговор, и я понял, что мне хочется рассказать ей о Любе, о детской мечте, о том, о чем я вообще никому никогда не рассказывал. Неожиданно для себя я выложил все про свою тайную страсть. Имя ей — мотоциклы. Они дают ощущение свободы. Дорога, ветер, одиночество…

Мне было лет десять, когда я встретил свою мечту. Точнее, услышал. Тишину провинциальных дворов нарушили звуки. Звуки свободы. Через арку выезжал блестящий мотоцикл. На нем сидел, как мне тогда показалось, дед. Руки в кожаных перчатках. Мы высыпали за забор. Дед уехал вдаль. Вот так я понял, что люблю мотоциклы. Много позже я узнал, что дед не дед, а просто сильно бородатый, как и положено, байкер, что мотоцикл — «харлей». Еще я понял, что эта моя любовь так и останется одной из главных моих страстей.

Она слушала, куталась в плед, кивала. Улыбалась какой-то особенной, доброй улыбкой, соглашалась со мной движением глаз, иногда перебирала пальцами, словно подбирала музыку в такт к неведомым словам, а потом попросила принести чай всем рабочим и большой поднос со сладостями.

— Налетай, ребята! Конфетки-бараночки держу для домочадцев, сама я их не люблю.

Повернувшись ко мне, она произнесла:

— Я тебе письмо дам к кое-кому. Это будет твоей рекомендацией. И нравится мне идея с витражными окошками на мансарде. Ковер Аладдина, говоришь… Это неплохо. Будет своя сказка в доме…

Витражи она поставить не успела. Моей Актрисы не стало. Я обязан ей многим. Та рекомендация подарила моей мечте оболочку. В памяти остались ее слова:

— Умейте прощать, ребята. И то, что было, и то, чего не было. Жизнь так коротка, что не заметишь, как она пробежала четвертью, половиной и осталась маленьким кусочком, как луна на исходе. Обиды и пустая трата времени сотрут и этот последний кусочек. Не пускайте плохие мысли в себя. Просто живите и радуйтесь.

Я не успел закончить портрет. Точнее, я его дописал потом, когда ее не стало. Любашка как-то спросила: «Эта тетя — наша родственница?» «Почти. Мы в этом мире все родственники», — ответил я.

С портрета смотрит на меня красивая женщина. Ее глаза, искристые, с задоринкой, напоминают мне о светлом из моего прошлого. Любушка из моей юности очень похожа на эту актрису, яркую, как радуга.

Я размышляю о родстве. Вот взять меня хотя бы. Взял и выпал из гнезда. Меня отправили в другое гнездо, где таких, как я, много. Мы самостоятельно учились летать. Кто-то сразу сломал крылья, а кто-то так и остался на всю жизнь подранком, пытающимся то бежать, то лететь. Мне повезло, потому что на меня обратила внимание большая мудрая птица, она нашла мою мать, почему-то забывшую про одного из своих птенцов. После того случая с поиском другого мира она показала мне, что есть другой лес с другими гнездами. Я вырос и перелетел в этот лес, вычеркнув многое из памяти. В том лесу и нашлась моя родная мать.

А Вовка? Он всегда был и будет моим родственником, хотя мы с ним из разных гнезд. Наверное, он был из гнезда беспокойной синицы. Ему хорошо было в том гнезде, но однажды мать-синицу забрал коршун. И Вовка попал в наше большущее казенное гнездо, чем-то напоминающее поселение ласточек-береговушек. Аисты нас не забирали. И мы ждали время для полета и поисков своего гнезда.

Порой родственников нам заменяют чужие люди. Хорошо, если на взлете подранки встретят птиц из своей стаи, тех, которые не заклюют и не сбросят тебя вниз. Хорошо, если вдруг ты будешь падать, а внизу солома, которую подстелили взрослые умные птицы.