Билет на балет

Последний спуск и до гостиницы оставалось пройти лишь одну ровную террасу. Проливной дождь прогнал всех, и Полина осталась совсем одна под потемневшем небом. В голове зазвучала музыка Адольфа Адана, Полина отбросила все предрассудки и балетной поступью выбежала на центр луга. Вывернув в горном ботинке, как в пуанте, левую ногу, а правую отведя назад, она расправила руки и всем своим телом прикрыла мнимого графа Альберто. Мысленно представляя себе хореографическую композицию, она вновь превратилась в Жизель и встала в идеальную пятую позицию.

Напевая себе под нос морморандо мелодию adagio, Полина подняла над головой принявшие форму овала руки и медленно повела коленом левую ногу вверх от колена. Правый ботинок словно впился в землю, и опорная нога позволила высоко поднять и долго удержать выпрямленную вверх работающую ногу. Никой разминки и согревания мышцам не понадобились, балерина стояла под проливным дождём в хрестоматийной высокой позе écarté. Танцуя под воображаемую музыку, она опустилась в глубокий port de bras, помогла подняться себе, танцуя руками, и, словно пёрышко, легко подпрыгнула, меняя ракурс. Тяжеленые трекерские ботинки потеряли свой вес и форму и в одночасье стали балетной обувью. Они лишь слегка придерживали подъём ноги и не позволяли полностью вытянуть стопу. Полина зафиксировала свою ось на левой ноге, наклонилась вперёд к вытянутой правой и, плавно переходя от одной позы к другой, высоко подняла прямую правую ногу почти к самому уху. Души и земля инков воздали должное подарку – невиданному и неведомому ими ранее танцу, – Полине казалось, словно сама святая земля придерживает её опорную ногу. Она медленно и плавно отвела прямую ногу за спину и, молитвенно сложа перекрещённые руки на груди, продолжила тянуть ногу всё выше и выше, склоняясь перед воображаемым возлюбленным в глубоком поклоне. Встав на ребро ботинка, как на пуант, она блестяще выполнила арабеск и быстрой балетной поступью побежала к калитке гостиницы.

* * *

Наконец наступило долгожданное праздничное воскресное утро. Пасха. Сорок постных дней подошли к концу. Полина впервые встречала Пасху в таком месте, где нет не только православных церквей, но и самих православных. Среди высоких гор и остатков древней цивилизации, она была в одиночном экземпляре. Праздновать и делиться радостью было не с кем. За завтраком не было никаких внешних атрибутов праздника – ни кулича, ни крашенных яиц. На гостиничном столе красовалась яичница, булки и джемы. Полина осторожно выбирала продукты. После долгого перерыва отведанное мясо пробуждало в ней странные реакции. Она становилась гораздо смелее, настойчивее и иногда вела себя совершенно непредсказуемо.

Как всегда, за завтраком она была одна. Пришла первой и заняла самое удобное место. Перед глазами открывался замечательный вид на горы. Светало. В полумраке туман то заслонял, то открывал зелёные откосы гор. Ещё было слишком темно, чтобы разглядывать детали, и она просто любовалось видами ежесекундно меняющейся живой панорамы. В душе звонко звонили колокола. Те самые, что она много раз слышала, выходя с бабушкой из деревенской церкви после ночного богослужения. Похожие ощущения заполнили её. Закрыв глаза, она вспомнила все моменты праздника: как процессия прихожан три раза обходит вокруг церкви, как она пытается уберечь огонь зажжённой свечи от ветра, как все выстраиваются перед входом в церковь и батюшка тихонечко начинает петь «Христос воскресе из мертвых», как тропарь подхватывает хор, пение становится всё громче, и как она изо всех сил, во весь голос приветственно трижды отвечает: «Воистину Воскресе!» и целует в щёки знакомых. Закрыв глаза, Полина неподвижно сидела за столом и в какой-то момент почувствовала щекой лёгкое прикосновение огромной бороды батюшки, который наклонился к ней, совсем ещё девочке, и поздравил с праздником. Было радостно. Новая жизнь, новый этап начинался, и внутри Полина ощущала приятную благодать. Трижды пропев про себя Пасхальный тропарь «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!», она незаметно перекрестилась и стала разговляться. В зале ресторана соратники по путешествию вели себя как обычно. И только в её душе было очень радостно, церковные колокола звонили всё громче, провозглашая весеннюю радость жизни.