Билет на вчерашний трамвай

— Нейрохирург.

— Ну и за фигом мне нейрохирург?

— Слушай, — психанула Лелька, — ты не уточняла, что тебе нужен специалист, который занимается больными с высокой температурой без кашля, соплей и поноса!

Я плюхнулась на стул.

— Извини, это нервы. Дай мне телефон Марчела, я сама ему позвоню, договорюсь…

— Записывай…

Я тут же набрала номер.

— Марчел? Это Ксения, подруга Оли Скворцовой. Помнишь меня? Слушай, у меня к тебе просьба…

На следующий день я, с трудом одев Димку, поймала такси и запихнула его на заднее сиденье. Сама шлепнулась рядом с водителем и объяснила, как проехать в больницу.

Марчела я отыскала в ординаторской на третьем этаже.

— Вот, — пододвинула к нему Димку и села на стул.

Марчел осмотрел его и поинтересовался:

— Вот тут не болит?

— Вообще нигде не болит. Только температура вымотала уже…

— Угу, — снова пробормотал Марчел и подытожил: — Ну, что. Я вам вот так, конечно, ничего не скажу. Пойдем в лабораторию, сейчас анализы сдашь, потом посмотрим.

Я, крепко держа Димку за руку, спустилась вслед за Марчелом в какой-то подвал, и мы пошли по длинному коридору в другой больничный корпус.

Димкина рука заметно дрожала.

— Не бойся, — шепнула я ему тихо.

— Я не боюсь, — еще тише ответил Димка и сильнее сжал мою руку.

Через полчаса из дверей лаборатории вышла худенькая старушка и направилась к нам с Генри. Мы оба вскочили, и я не удержалась.

— Ну, что у него?

Старушка протянула мне бумажку:

— А я откуда знаю? Это пусть вам доктор скажет — что у него. Но, по-моему, у него рак крови. Одни лейкоциты сплошные. Как вы доехали-то еще? Почему раньше не обратились в больницу? Мальчику всего двадцать четыре, ему бы жить да жить…

Я подхватила сползшего по стенке Генри почти у самого пола и с трудом усадила на больничную банкетку.

— Тихо, тихо, малыш… Успокойся. Все не так, я тебе обещаю. Все не так совсем. — Потом повернулась к старушке и тихо, с яростью сказала: — Как вы можете, а? Вы же медик… Хотя, может, именно поэтому… Кто же такие вещи говорит человеку в лицо? Уйдите, пожалуйста.

Бабка обиженно пожала плечами и нырнула обратно в лабораторию.

Я похлопала Диму по щекам.

— Малыш, ты посиди тут минутку, я щас Марчела разыщу, покажу ему анализы, и он все объяснит. Ну откуда у тебя рак, Димуль? Это же смешно! — Я попыталась изобразить улыбку, но она вышла кривой и жалкой.

Генри посмотрел на меня, судорожно сглотнул и кивнул головой. Я побежала искать Марчела.

Сбивчиво пересказав разговор со старушкой-лаборанткой, я протянула ему бумажку. Марчел откинулся на стуле и пробежал глазами по цифрам.

— А ведь она права, — заметил он спустя долгих полминуты, а я нервно и громко икнула.

— Рак?!

— Не-а, — беспечно ответил Марчел и закурил. — Насчет лейкоцитов, говорю, права. Хреновый анализ. Слушай, давай его прямо сейчас на УЗИ сводим? У нас офигенный врач тут работает, профессор. Он на операции, минут пятнадцать придется подождать. Там и посмотрим, что к чему. Только это не бесплатно, Ксень…

Я пыталась унять дрожь.

— Плевать. Пятьсот рублей хватит?

— Да за глаза.

— Тогда говори, куда нам подходить через пятнадцать минут, а я пойду за Димкой.

— На пятом этаже, кабинет УЗИ. Подойдешь, скажешь, что от меня, и сразу дашь деньги. Все сделает в лучшем виде.

Я рванула обратно в подвал, запуталась в подземных коммуникациях, но все-таки вышла в нужном корпусе.

Димка сидел там, где я его оставила, и, не мигая, смотрел на противоположную стенку. Я упала рядом с ним на банкетку и попыталась отдышаться.

— Димуль, родной мой, ты не бойся, не волнуйся. Я договорилась с врачом: тебе сейчас УЗИ сделают. Все-все посмотрят. Давай вставай, и потихонечку пойдем с тобой к кабинету. Ладно? Пойдем, маленький, пойдем…

Димка медленно, с трудом встал. Я обняла его и посмотрела ему прямо в лицо. Ввалившиеся глаза смотрели на меня со страхом, веснушки на носу совсем поблекли, а сухие, спекшиеся губы приоткрылись:

— Малыш… Я не хочу умирать…

Я крепко стиснула зубы. Прикусила губу, чтобы не разреветься, и постаралась ответить уверенно:

— Ты что, солнышко? Не говори глупостей. Все будет хорошо, верь мне.

— Я умру, Ксюш… — безразлично сказал Генри. — Не трать деньги, поехали домой.

Я вонзила ногти в его плечи и, чувствуя, как у меня задергалась верхняя губа, тихо, но твердо ответила:

— Ты не умрешь. Ты просто не посмеешь это сделать. Я ждала тебя всю жизнь, Вербицкий. Я ревела ночами и грызла подушку. Потому что знала, что ты меня ищешь и не можешь найти. Ты искал меня слишком долго, Дима. Я почти сломалась. Ты успел вовремя. И теперь ты не можешь меня оставить. Как бы тебе этого ни хотелось. Не сможешь. Понял меня?! — вдруг завизжала я и ударила Генри по щеке.

— Понял, — испугался Дима и быстро сказал: — Пойдем на УЗИ.

Но теперь уже я рухнула на банкетку и закрыла лицо руками. Последние два часа дались мне очень тяжело. Нервы не выдержали.

Дав мне пореветь, Генри, морщась, присел на корточки и положил мне голову на колени.