Билет в ад

— Пока еще рано говорить о коме. У него, как вы знаете, множество ушибов, к тому же сильный шок. Такой долгий сон — естественная реакция. Но все же он слишком долго не просыпается… — Врач замолчал. Затем, вероятно чтобы смягчить впечатление от этих слов, добавил: — Но вот что хорошо и даже удивительно: согласно обследованиям, его мозг в полном порядке. Конечно, центры памяти по-прежнему гипертрофированы, но повышенное кровяное давление исчезло. Опухоли нет. Даже если речь идет о коме, то не опухоль тому причиной.

Шарли поняла: нечто вырвалось из головы Давида наружу. Она помнила, что сказал ей Массиак в тот роковой день, когда она привела к нему Давида на осмотр: «Сильное потрясение может пробудить в нем нечто…» Так и произошло — после «той самой» сцены, вызвавшей у него шок, Давид увидел во сне (или в каком-то трансе) выигрышные лотерейные номера. И с тех пор нечто пыталось освободиться, вырваться наружу. Так продолжалось вплоть до того дня, страшные воспоминания о котором Шарли хотела бы навсегда стереть из своей памяти.

Она села на краешек кровати, склонилась над Давидом и потрогала ему лоб. Горячий и влажный. Но на его лице больше не было того напряженного, измученного выражения, как все последние дни, даже месяцы. Круги под глазами почти полностью исчезли. На губах была заметна слабая улыбка. Сейчас Давид находился в каком-то другом, спокойном и безопасном мире, очень далеко от того ада, через который ему пришлось пройти. И от Сержа… и от всех своих детских невзгод. Шарли осторожно взяла его руку, поднесла ее к губам и стала целовать по очереди каждый пальчик — так она делала, убаюкивая его, когда он был совсем маленький.

— Давид, все позади, — тихо говорила она. — Все. Ты победил. Нам с тобой больше ничто не угрожает. Нет больше ни Сержа, ни остальных. И той страшной черной дамы тоже нет. Больше никого. Только ты и я. И свобода…

Ты слышишь, радость моя?.. Я знаю, ты меня слышишь. Помнишь, я тебе обещала, что мы поедем в Бразилию, когда будем свободны? Так вот, теперь мы свободны. По-настоящему свободны. И все это благодаря тебе, дорогой. Тебе не нужно больше спать. Тебе больше нечего бояться — даже самого себя, Давид! Даже самого себя. Потому что ты полностью здоров. Врачи сказали мне, что эта сила, которая бушевала у тебя внутри, оставила тебя. И больше никогда не вернется. Тебе нечего бояться. Совсем нечего.

Ну, если хочешь, можешь поспать еще немножко. Ты ведь так устал… Только не слишком долго, хорошо? Нам с тобой нужно еще столько всего успеть…

Я буду здесь, Давид. Я никуда не уйду. Я буду тебя ждать…

93

Тома терпеливо ждал, несмотря на неудобный казенный стул и унылую пыльную обстановку. Сейчас он был гораздо более спокоен и расслаблен, чем когда бы то ни было в жизни. Но и более собран.

Он рассеянно скользил взглядом по объявлениям на стенах: правила посещений, рекомендации для родственников, списки дозволенного и запрещенного…

Наконец послышался скрежет замка и следом за ним — голоса.

Джошуа Кутизи вошел в переговорную.

Если он и удивился, увидев Тома, то никак этого не показал и сел на стул возле стеклянной перегородки с тем же невозмутимым видом, что и во время их первой встречи.

— Вы пришли, чтобы сообщить мне какие-то новости о Джорди? — спросил бывший гуру. — Или хотите исполнить свои обязательства, которые были частью нашего договора?

Тома, не отвечая, внимательно изучал собеседника. С первой же встречи Кутизи вызвал у него антипатию, столь же сильную, сколь и необъяснимую, — ведь, в конце концов, самопровозглашенный гуру не был растлителем малолетних. Ну да, мошенник, проходимец, в свою очередь ставший жертвой горстки медиков-авантюристов, которые использовали его адептов в корыстных целях. Но в этом не было ничего сверхординарного, что могло бы вызвать такую почти аллергическую реакцию. Однако сейчас Тома не чувствовал ничего, кроме любопытства: с самого начала расследования ему не давала покоя одна маленькая деталь. Одна смутная догадка, которую Кутизи мог подтвердить или опровергнуть.

— Не совсем так, но если хотите, я и в самом деле могу сообщить вам кое-что о Джорди, — спокойно ответил он. — Он сильно пострадал от ран, но надеюсь, все же выкарабкается. Хотя шрамы у него на спине останутся, надо полагать, на всю жизнь.

— Боевые раны, в каком-то смысле… Ну что ж, в целом это хорошая новость, — благодушно произнес Кутизи. — Кстати, в последнее время я получаю немало хороших новостей. Не в последнюю очередь благодаря вам…

— В самом деле? Однако несколько ваших бывших сподвижников арестованы…

Немного помолчав, Кутизи ответил:

— Да, но никогда еще об астрософии не говорили так много, как в последние дни. Что до меня, я могу этому только радоваться. Впрочем, это к делу не относится. Скажите мне наконец, что вас сюда привело.

— Один небольшой вопрос. Вы не обязаны на него отвечать, но…